Я сидела на краю двуспальной кровати, стараясь не смахнуть на пол лепестки роз, которыми она была усыпана, ожидая, пока Роджер выйдет из ванной, и пыталась понять, как вообще так получилось.

На то, чтобы добраться до Дельты – первого города на трассе № 50 после въезда в Юту, – нам понадобилось больше времени, чем мы ожидали. Я серьезно беспокоилась о Роджере, ведь он провел за рулем большую часть дня. У большинства мотелей, мимо которых мы проезжали, на табличках с информацией о свободных номерах светилась надпись «НЕТ», и я гадала, что же мы будем делать, если и в Дельте не найдем ночлег. Судя по карте, следующий город находился еще в часе езды, и я боялась, что Роджер попросту уснет за рулем.

Наконец мы свернули к отелю «Улей», чтобы проверить наличие свободных мест. Он выглядел немного симпатичнее придорожных мотелей, и рядом с ним не было светящегося неонового объявления «Мест нет». Мы выбрались из машины. Я почувствовала тяжесть в ногах и боль в пятой точке от долгого сидения. Когда мы вошли в холл отеля через автоматические стеклянные двери, которые казались маняще светлыми после ночной поездки, я занервничала. Раньше я никогда не пробовала сама зарегистрироваться в отеле. А мне это вообще разрешается? Или нужно, чтобы тебе было восемнадцать? Может, поэтому мама и забронировала отели для нас: потому что я не смогла бы сделать это сама?

Сердце бешено стучало, когда мы подошли к стойке регистрации. Сам отель выглядел мило, хотя подчеркнуто домашний уют слишком уж бросался в глаза, и всюду, где только можно, красовались лоскутные покрывала. Прежде чем мне удалось хорошенько осмотреться по сторонам, нас поприветствовал усталый администратор.

– Вы Аделлы? – спросил он, переводя взгляд с меня на Роджера.

– Что? – спросила я в замешательстве, поскольку не ожидала услышать такого вопроса. И Роджер, который уже едва держался на ногах, тоже вряд ли был в состоянии на него ответить.

– Я держу для вас последний номер, – сказал он, нахмурившись и печатая что-то на компьютере. – Хотя мне сообщили, что вы отменили бронирование, я все равно придержал номер, потому что вы забронировали заранее.

– И это единственный свободный номер на сегодня? – спросила я, взглянув на Роджера, который медленно прикрыл глаза и тут же снова распахнул их.

– Да, – ответил администратор немного раздраженно.

– Все правильно, – я пыталась соображать побыстрее.

Если эти Аделлы отменили бронирование, то они, скорее всего, не приедут. А сейчас уже три тридцать утра, и Роджеру явно нужно лечь спать как можно скорее.

– Это мы, – произнесла я, широко улыбаясь. – Аделлы.

Похоже, эти слова ненадолго взбодрили Роджера, и он удивленно заморгал, глядя на меня.

– Наконец-то, – пробормотал дежурный. – Все в порядке. Имена? – спросил он, занеся руки над клавиатурой.

– Ох, хорошо. Это… Эдмунд. А я – Хиллари.

Роджер взглянул на меня уже более сосредоточенно, и я, стараясь не привлекать внимания, пожала плечами.

Думаю, у администратора начали возникать какие-то сомнения, когда я не смогла продиктовать ему наш индекс в Солт-Лейк-Сити, и тут к разговору подключился Роджер, сказав, что у нас нет телефонного номера, потому что мобильники – просто преходящая мода. Уверена, администратор страстно желал, чтоб мы убрались. Я заплатила наличными из маминой заначки, чтобы с Аделлов, кем бы они ни были, не взяли денег. Потом он передал нам ключ – не ключ-карту, а настоящий старомодный медный ключ, на котором висел брелок в форме сердца.

– Приятного отдыха, – сказал дежурный, странно улыбнувшись и приподняв бровь.

Я поблагодарила его, и мы с Роджером отправились на поиски комнаты.

Которая оказалась номером для новобрачных.

Мы уставились на табличку с надписью изысканным шрифтом в надежде, что это шутка. Но это была не шутка – ключ подошел к замку, и стало ясно, что означали хитрый взгляд дежурного и брелок в форме сердца. Я толкнула дверь, вошла внутрь и почувствовала, что краснею. Белое покрывало на большой двуспальной кровати было усыпано розовыми лепестками, а рядом с кроватью расположилось ведерко с водой, в котором покачивалась бутылка шампанского. Это показалось мне странным, но потом я сообразила, что несколько часов назад на месте воды, наверное, был лед. Роджер закрыл за нами дверь, и я посмотрела на него, надеясь, что мое лицо и волосы не стали одного цвета.

– Ну… – у меня не было подходящих слов, чтобы описать мое смущение. – Э-э-э…

– Отличный выбор номера, Хиллари, – сказал Роджер, слабо улыбнувшись. Может быть, он слишком устал, чтобы испытывать неловкость, поэтому и не покраснел.

– Мне правда очень жаль, – залепетала я. – Но у них других номеров не было…

– Все нормально, – ответил он. – Я переоденусь первым, если ты не против.

Он направился в ванную, волоча за собой сумку.

– Конечно, – сказала я, продолжая рассматривать кровать.

Когда Роджер закрыл дверь ванной, я повернулась к зеркалу и увидела, что румянец уже сошел. Потом оглядела комнату. Тут было мило: на столе в углу лежал блокнот для записей, рядом с ним – черно-желтая ручка с надписью «Мотель „Улей“». Я взяла блокнот и ручку и припрятала их в сумочку. Тут мне пришло в голову, что впервые я остановилась в отеле без своей семьи. И сразу оказалась в номере для новобрачных. С парнем из колледжа.

Роджер вышел из ванной, прервав мои размышления. На этот раз я не была так ошеломлена его видом. Он тоже уставился на кровать.

– Даже как-то неловко портить эту красоту, – кивнул он на лепестки, выложенные в форме сердца.

Я отвела взгляд, ухватила свой чемодан и направилась в ванную.

– Не думаю, что Аделлы будут против, – я постаралась, чтобы это прозвучало как можно непринужденнее.

Закрыв за собой дверь, я громко выдохнула. Вряд ли Роджер не заметил, что атмосфера в комнате располагает к тому, чтобы ее постояльцы занялись любовью.

Это же был номер для новобрачных! Предчувствие интимной близости витало в воздухе, словно назойливый аромат духов. Это было хуже, чем спать в одной постели в Йосемити, хотя здешняя кровать была шире. Я почувствовала, как лицо снова заливается краской, и, взглянув в зеркало, тут же убедилась, что ощущения меня не обманывают. Ванна тоже была рассчитана на двоих, а на ее бортике стояли пахучая пена и тарелка с лепестками роз.

На этот раз душ я принимала очень долго, всячески оттягивая возвращение в интимный полумрак номера. Потом переоделась, надев не рубашку с длинными рукавами, как прошлой ночью, а футболку, решив, что здесь будет не так холодно. Причесываясь, я старалась не задумываться о том, сколько волос останется на расческе. Напоследок собрала свои туалетные принадлежности, прихватив пену для ванны, бесплатный шампунь, набор для шитья и лосьон для рук.