– Боком? – эхом переспросил Роджер.

Леонард покачал головой.

– Очень нехорошо вышло. Просто для собственного блага держитесь подальше от этой истории.

– Понял, – сказал Роджер. – Спасибо, приятель.

Он взглянул на меня, подняв брови, и направился в кухню. Я последовала за ним, оглядываясь по сторонам. Было заметно, что эту кухню делят между собой несколько человек, причем они не всегда хорошо уживаются друг с другом. На стене висело расписание уборки и выноса мусора, шкафчики были заперты на замки, а на холодильнике красовалась надпись: «ПРОСТО ЕШЬ ТОЛЬКО СВОЮ ЕДУ, И НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ».

– Вот, – сказал Роджер, входя в кухню. – Добро пожаловать в Международный дом. Моя подруга Бронвин следит за порядком летом, и она разрешила нам тут переночевать. Брон любезно предоставила тебе свою комнату. Он направился вверх по узкой темной лестнице (на ковровой дорожке виднелись отчетливые следы от множества ботинок). Я проследовала за ним.

– Она не против? – только теперь мне стало понятно, что означала надпись «БРОН» на дисплее телефона. Роджер остановился перед дверью, на которой висела белая доска для записей. Ее сплошь покрывали надписи, и в большинстве из них упоминался кролик.

– Ничуть. А я размещусь в противоположном конце коридора, в комнате Леонарда, – Роджер рукой показал, где это. – Он редко слезает с дивана, так что я получаю комнату в свое распоряжение.

Роджер открыл дверь в комнату Бронвин. За ней обнаружилось маленькое неряшливое помещение, которое выглядело как один огромный шкаф: одежда висела повсюду, тумбочка была переполнена, и на ней громоздились стопки футболок.К стене было придвинуто что-то похожее на кровать, но это сложно было разглядеть, потому что и оно было завалено шмотками.

– Ого, – сказала я, осматриваясь по сторонам.

– Да. У нее есть проблемы с шопингом.

Роджер повернулся ко мне.

– Тебе нравится? Я просто хочу сказать, мы всегда можем снять номер в отеле, если хочешь устроиться с комфортом…

Я покачала головой.

– Нормально, – сказала я.

На самом деле это было не так. Я не хотела ночевать в комнате незнакомой студентки, которую, скорее всего, будет раздражать мое присутствие. Но было ясно, что Роджер хочет провести время именно здесь, и я не видела никакого способа разрешить эту ситуацию, не огорчив его.

Он улыбнулся мне с видимым облегчением, и я поняла, что это правильный ответ.

– Отлично. Хорошо, я пойду заберу сумки из машины. Сейчас вернусь.

И Роджер скрылся за дверью, прежде чем я успела что-нибудь ответить. Даже если убрать груды одежды, комната все равно осталась бы маленькой. А из-за разбросанных повсюду вещей она начинала вызывать клаустрофобию. Из мебели здесь были только кровать и стол с громоздящимися на нем и вокруг него учебниками по естественным наукам. Над столом висела еще одна доска для объявлений. К ней были прикреплены фотки, на одной из которых я узнала Роджера. Я подошла ближе, чтобы получше рассмотреть изображение.

– Эй, привет!

Я обернулась на звук голоса и увидела, что в дверном проеме стоит девушка с длинными каштановыми волосами и челкой, почти закрывающей глаза. Мы были примерно одного роста, правда, ее фигура выглядела лучше моей. Я предположила, что это и есть Бронвин, ведь она была одета как человек, который тщательно продумывает свой наряд, а хозяйка этой комнаты, несомненно, так и делала. На ней были джинсы и футболка, как и у меня, но на этом сходство заканчивалось. Она обладала умением подбирать одежду так, что все очень гармонично смотрелось вместе, казалось чем-то особенным, тщательно подобранным и при этом небрежным. Белая футболка была как раз по размеру, но при этом сидела немного свободно. На шее болталось несколько изящно переплетающихся золотых цепочек, которые отлично сочетались с золотистыми туфлями на плоской подошве. Я опустила глаза и увидела на своей футболке пятно, вероятно, от джема с тоста, который съела на обед.

– Привет, – сказала я, спрятав руки в карманы в надежде, что она не заметит пятна.

– Ты Эми? – спросила она, внимательно рассматривая меня, и подошла ближе, как-то ухитряясь не наступать на разбросанные повсюду вещи. Выражение ее лица было таким дружелюбным, будто передо мной стояла стюардесса бизнес-класса.

– Да, – я протянула ей руку, решив, что у студентов так принято. – Привет.

Она не стала пожимать ее, только подошла еще на шаг ближе и крепко обняла меня. Мое тело сразу же будто одеревенело. Давненько я ни с кем не обнималась. Правда, несколько человек пытались это сделать на похоронах, но это были просто приободряющие похлопывания по спине. Спустя несколько секунд я попыталась высвободиться, но не тут-то было. Несмотря на почти одинаковый рост, складывалось впечатление, что меня обнимает человек намного выше меня. Я почувствовала, что преграда, которую я старательно выстраивала, чтобы защитить свои чувства, вот-вот рухнет и отпрянула назад. Бронвин тоже отступила на шаг и улыбнулась мне.

– Я так рада с тобой познакомиться! – сказала она, и я услышала в ее речи едва заметный тягучий южный акцент.

– И я тоже. Хм… Ты Бронвин? – спросила я, просто на всякий случай.

– О боже мой! – сказала она, рассмеявшись. – Извини! Я не представилась! Меня зовут Бронвин Элизабет Тейлор. Очень приятно.

– Элизабет Тейлор? – повторила я, не уверенная, что расслышала правильно.

Бронвин снова усмехнулась.

– Да, звучит странно. Это все из-за моей старшей сестры. В те времена, когда я родилась, она была без ума от «Национального бархата»[25]. Девочки и лошади, ну ты в курсе, – проговорила она, и я кивнула, как будто могла хоть что-то понять. – Так что она предложила дать мне второе имя. И я стала Элизабет Тейлор. Странно, не правда ли?

Я согласно кивнула. Она говорила очень быстро, опровергая утверждения о медлительной речи южан. Чувствуя себя весьма неуверенно, я попыталась вернуть разговор к знакомым темам.

– Большое спасибо, что разрешила переночевать здесь сегодня.

– Пфуй, подумаешь! – сказала она. Я раньше никогда не слышала, чтобы кто-нибудь произносил это слово вслух, но это так и прозвучало: п-фу-й. – Я прямо так разволновалась из-за того, что вы все решили тут переночевать. Я до смерти хочу с кем-нибудь поговорить по душам. А Роджер для меня входит в десятку лучших людей на свете, – она произнесла это так, словно это действительно была великая честь. И я тут же ей поверила.

– Ага… Он и правда…

– И меня просто воротит, – продолжала она, – от того, как та девица с ним обошлась. Такой милый мальчик. А для такой как Хэдли – просто репетиция.-Я заметила, что Бронвин произносит имя Хэдли совсем не так, как Роджер: она, напротив, буквально выплевывала слоги. – Ей достаточно было всего один раз взглянуть на него, чтобы решить: вот в кого она может вонзить свои коготки.