был переведен на Восточный фронт 16 января 1945 года, что отражало их точку зрения на то, в чем заключался их больший приоритет и неотложность.

Были ли эти основные факты известны Паттону? Некоторые, конечно, были, иначе трудно понять бредовый комментарий Паттона заместителю военного министра Паттерсону, которого он принимал 6 мая 1945 года. Паттон хотел напасть на Красную Армию. Паттерсон предупредил Паттона, что он «не осознает силу этих людей». Ответ Паттона не только поставил под сомнение его психологическое состояние, но и его качества военачальника, который, судя по всему, должен был быть исследователем военной истории. Обличительная речь Паттона была почти сюрреалистичной:

Да, я их видел. У них куры в курятниках и скот на копытах — это их система снабжения. Вероятно, они смогут выдержать те бои, которые я мог бы им дать в течение пяти дней. После этого все равно, сколько у них миллионов человек, и если бы вы хотели Москву, я бы ее вам дал. 50

Как предположил Фараго, Паттон мог «сходить с ума в своем стремлении к новой горячей войне» или «это могло быть видение Паттоном холодной войны». 51 Это было смущающее хвастовство человека, который считал себя лучшим среди военачальников такого масштаба, как Гудериан, Манштейн, Жуков и Рокоссовский, среди многих – заблуждение, которое, похоже, никогда не беспокоило тех людей, которые десятилетия спустя продолжали ехать домой. заявление о «гениальности» Паттона и обоснованность некоторых из его самых диковинных идей. Очевидно, что в мае 1945 года Паттон, казалось, ускользнул от понимания масштаба и пропорций, поскольку он не осознавал, что на участке только его Третьей армии ему придется столкнуться с силами Второго и Третьего Украинских фронтов плюс силы Второго и Третьего Украинских фронтов. и некоторых других соединений, насчитывавших более 2,1 миллиона закаленных в боях военнослужащих, вооруженных превосходной броней и поддерживаемых крупнейшими и наиболее опытными оперативно-тактическими военно-воздушными силами в мире. В целом к тому времени Красная Армия выставила вместе со своими новыми восточноевропейскими союзными армиями 6,1 миллиона солдат, прекрасно обученных, закаленных четырьмя годами жестоких боев и снабженных лучшим вооружением войны, будь то танки, артиллерия. или самолет.

Но Паттон записал в своем дневнике:

Американская армия в том виде, в котором она существует сейчас, могла бы с легкостью победить русских, потому что, хотя у русских есть хорошая пехота, им не хватает артиллерии, авиации и танков, а также знаний по использованию общевойсковых вооружений, тогда как мы превосходим их. во всех трех из них. 52

Эти идеи будут подхвачены, удержаны и пропагандированы сторонниками американской исключительности, несмотря на неопровержимые исторические эмпирические доказательства их полной оторванности от любой реальности, будь то военной или гражданской. Для Паттона русские были «мерзкой расой и просто дикарями», и он думал, что сможет «избить их до чертиков». Заблуждения Паттона продолжились во время посещения штаба маршала Толбухина, командующего Третьим Украинским фронтом. Там Паттону был вручен орден Кутузова 1-й степени. Паттон охарактеризовал Толбухина как «очень неполноценного человека», который «все время обильно потел [ sic ]». 54

Паттон, вероятно, не знал, что его принимал человек, который, помимо участия в Первой мировой войне и Гражданской войне в России, имел опыт борьбы с войсками Манштейна, а затем отличился под Сталинградом, командуя 57-й армией, которая остановила нацистов. 4-я танковая армия, а затем приняла на себя командование 4-м, а затем и 3-м Украинским фронтом, который вместе с силами маршала Малиновского насчитывал более 1,3 миллиона человек. Этим силам предстояло провести серию блестящих стратегических наступлений, среди которых Яссско-Кишинёвское наступление. выделялось: там за неделю была разгромлена немецко-румынская группа армий «Южная Украина» численностью 1,2 миллиона человек, Румыния была вытеснена из союза с нацистской Германией, а дорога на Балканы осталась широко открытой. Толбухин руководил освобождением Болгарии и Югославии, имея под своим непосредственным командованием более 650 тысяч военнослужащих, тысячи танков и воздушную армию. Этого человека любили в войсках, и он был известен как скромный, вдумчивый и гораздо менее амбициозный человек, чем его сверстники, такие как Конев или Жуков. Более того, при всей своей «неполноценности» Толбухин был женат на представительнице русского дворянства графине Тамаре (в девичестве Бобылевой). Вряд ли это были признаки неполноценного человека, ставшего выдающимся военачальником, сражавшимся с лучшими из лучших вермахта и СС на пике их мощи и формы. Это был опыт, которого у Паттона не было и не могло быть. Позже Мартин Блюменсон пытался «умерить» вспышки Паттона, неубедительно пытаясь оправдать свою позицию такими утверждениями, как:

Едкие и нелестные отзывы о современниках были продуктом импульса. Он был порывистым человеком, и его дневник был роскошью, позволявшей ему изливаться без ограничений. Это помогло ему обрести равновесие. Записи ясно показывают его двойственное отношение к своим соратникам, а также его неуверенность в себе. Насколько из того, что он написал, он действительно имел в виду или во что на самом деле верил, постоянно остается под вопросом. 55

Но взгляд Паттона на войну в целом и на Вторую мировую войну в частности, а также его довольно диковинные оценки самого себя, армии США, немцев и русских имели гораздо более зловещие последствия, прежде всего для вооруженных сил США. Как признался автор, лауреат Пулитцеровской премии Рик Аткинсон в предисловии к посмертной публикации мемуаров Паттона « Война, какой я ее знал» в 1995 году, он увидел в Паттоне:

Ползучее высокомерие и высокомерие, которые так дорого обошлись американской армии во Вьетнаме. Подводя итог достижениям своих войск в разгроме немецкой контратаки в декабре 1944 года, Паттон с простительной гордостью утверждает, что «продвинулся дальше и быстрее и задействовал больше дивизий за меньшее время, чем любая другая армия в истории Соединенных Штатов – возможно, в история мира... Ни одна страна не сможет противостоять такой армии». Эти мемуары ценны не в последнюю очередь тем, что показывают, хотя и невольно, что катастрофическая презумпция непобедимости укоренилась в рядах офицеров, возглавлявших американскую армию после Второй мировой войны. 56

Если бы Аткинсон знал, как его слова найдут отклик в 2017 году, он, вероятно, вообще выбрал бы другой взгляд на Паттона, поскольку, объединив свои собственные усилия, при огромной поддержке американской прессы, а затем и Голливуда, генерал Джордж С. Паттон заложил основу Основание для совершенно ложного повествования о роли Америки во Второй мировой войне, основополагающем событии 20-го и 21-го веков. Он также помог развеять любое оставшееся