Через много лет этот далеко уже не малыш станет сначала кардиналом, а потом и папой римским. Тогда его родителям и в голову такое не приходило. А Марсилио Фичино, любимец еще самого Козимо Медичи и наставник Лоренцо, составил гороскоп новорожденного и объявил о будущем папстве сына Лоренцо.

Великолепный хохотал от души:

– На меня напи́сал будущий папа римский! Надеюсь, это зачтется?

Фичино даже обиделся на недоверие, он никогда не ошибался в гороскопах. Пришлось Великолепному вымаливать у него прощение при помощи редкой рукописи, привезенной из Греции.

Кстати, Фичино не стал озвучивать гороскоп самого Лоренцо и совершенно категорически отказался делать это для Джулиано. Им бы насторожиться, но братья отмахнулись. Если уж маленькому Джованни прочат престол Святого Петра, то как относиться к обещанию, что и будущий сын Джулиано тоже станет папой римским, а их потомки будут сидеть на французском троне? Пошутили, и ладно… Для Флоренции трон сродни ругательству, неважно, что у Республики есть негласный правитель, все равно же он первый среди равных.

Удивительно, но астролог не ошибся, все его предсказания сбылись, хотя очень нескоро.

И все же будущее папство Джованни стало семейной легендой, в конце концов в предсказание поверили, Лоренцо решил, что для второго сына карьера в церкви предпочтительней (все так поступали), сам Джованни, убежденный в будущем величии, с этим согласился и приложил все силы, чтобы усвоить необходимые для этого знания.

Но это все в будущем, а пока Лоренцо было не до того.

Великолепный не старший в роду Медичи, у Лоренцо и Джулиано имелся двоюродный дядя Пьерфранческо.

Когда-то у Козимо Медичи был любимый брат Лоренцо, в честь которого он и внука назвал. Когда Лоренцо-старший умер, его место в семейном деле уверенно занял его сын Пьерфранческо. Между двоюродными братьями Пьеро, сыном Козимо, и Пьерфранческо, сыном Лоренцо-старшего, всегда существовало соперничество. Другой кузен Джованни, младший сын Козимо, держался словно над схваткой. Пьеро досталась тяжелая судьба, болезнь изуродовала его рано, а мощный дух, запертый в немощном теле, не находя выхода, почти озлобился.

И все же при жизни Козимо стычек не было. Но когда умер сначала Джованни, хоть и больной, но подвижный и деятельный, а потом и сам Козимо и во главе семьи и банка по завещанию отца оказался полупарализованный Пьеро, Пьерфранческо почувствовал себя не просто обойденным… Вот тогда он и присоединился к заговору Луки Питти, пожелавшему хоть дворец построить больше и выше, чем у Медичи, если по-другому не получается.

Дворец Питти так и не достроил, а Пьерфранческо разгневанным двоюродным братом был изгнан, потом прощен и возвращен в семейное дело. Пьерфранческо имел несколько домов неподалеку от палаццо Медичи на виа Ларго, но жить теперь предпочитал в Требьо, занявшись охотой и разведением породистых лошадей. Там же жили и двое его сыновей – Лоренцо и Джованни.

И вот теперь Пьерфранческо умирал. Болезнь была скоротечной, Лоренцо не успел застать дядю живым. По завещанию и по совести сыновья умершего попадали под опеку их старшего троюродного брата. Лучшего опекуна, чем Лоренцо Великолепный, найти трудно, Пьерфранческо понимал, что племянник даст его детям прекрасное образование и в делах не бросит.

Как-то сразу получилось, что мальчики стали звать Лоренцо Великолепного дядей, сказалась не только четырнадцатилетняя разница в возрасте, но и положение того, в чей дом попали, как-никак Хозяин Флоренции…

У Великолепного свои сыновья еще малы, Пьеро четвертый год, а толстячок Джованни и вовсе младенец, потому хозяину Флоренции интересны троюродные братья. Лоренцо-младшему тринадцать, его брату Джованни одиннадцать. Кроме того, Великолепный сразу оценил ум и талант своего тезки, старший сын Пьерфранческо вобрал в себя все лучшее рода Медичи, он в равной степени хорошо обращался и с числами и со словами. Полициано хвалил его за литературные таланты, а учитель математики за сообразительность.

Великолепный радовался, девять лет не столь большая разница, Лоренцо-младший мог стать прекрасным наперсником и наставником малыша Пьеро, сыну Великолепного будет с кого брать пример. Ну а больший Джованни, возможно, подружится со всеобщим любимцем толстячком-тезкой.

Не случилось, и в этом была вина Великолепного. Он тоже далеко не все мог предусмотреть и не всегда поступал правильно.

Лоренцо ди Пьерфранческо прожил бурную жизнь, он стал и блестящим банкиром (богаче своего кузена Великолепного), и столь же блестящим дипломатом, даже управлял Флоренцией, завоевав такое право в вооруженной борьбе против своих кузенов сыновей Великолепного, потом был обвинен в государственной измене и умер во флорентийской тюрьме явно не без помощи своих надзирателей.

Джованни ди Пьерфранческо тоже оставил свой след и не только в истории Италии. Пути Господни неисповедимы, и через двадцать лет Джованни стал третьим мужем «тигрицы Форли» Катарины Сфорца (вдовы Джироламо Риарио), а их внучка Мария в свое время супругой французского короля Генриха IV и матерью «короля мушкетеров» Людовика XIII.

Правда, и здесь потомки Пьеро ди Лоренцо (получившего от современников нелестное прозвище «Глупый» или «Невезучий») опередили. Его внучка (правнучка Лоренцо Великолепного) еще раньше стала королевой Франции Екатериной Медичи, матерью трех французских королей, двух королев и даже тещей того же Генриха IV (посмертно), который получил французскую корону, женившись на дочери Екатерины Маргарите (королеве Марго).

Но в 1476 году в год смерти Пьерфранческо до этого было еще так далеко…

А вот до трагедии оставалось совсем немного.

В Италии шаткое равновесие, любое дуновение ветерка способно качнуть чаши весов в какую-то сторону. Так было всегда, союзы трудно складывались и легко распадались.

Тем крепче держалась Флоренция за многолетнюю связь с Миланом. Миланское герцогство сильное, а Сфорца давно дружны с Медичи, этот союз старался крепить еще Козимо Медичи. Лоренцо тоже внимательно следил за делами у Галеаццо Сфорца, не жалел средств на подарки и слов для заверения в дружбе. Он отправил щедрые дары всей семье Сфорца к Рождеству 1476 года и получил дары от них.

Шла рождественская неделя, Флоренция еще была в праздничном убранстве…

Гонец из Милана примчался едва живой, принимая поводья его лошади, слуга Медичи покачал головой:

– Загнал, не спасти.

Увидев всадника в плаще цветов Милана и с их гербом, донна Лукреция поспешила следом за ним к сыну:

– Что? В Милане что-то?

Лоренцо читал письмо, все сильнее хмурясь.

– Убит Галеаццо Мария Сфорца! Зверски прямо во время службы в соборе на следующий день после Рождества. Убийцы подошли якобы подать прошение и нанесли удар кинжалом.

В письме еще сообщалось о том, что двоих заговорщиков схватили прямо на месте, третьего удалось поймать позже. Его казнили прилюдно.