диван, большой обеденный стол, стулья, шкаф.

Если день был прохладный, бабушка Григория готовила на печи. В жаркие дни использовала электрическую плиту, которая стояла на табурете у окна.

Надежда Сергеевна пригласила гостья сесть за стол.

Завтрак был простым. Он состоял из гречневой каши с маслом, яичницы, блинов, сметаны и чая. Игорь Константинович остался довольным.

После его окончания Былинкин не выдержал и обратился с просьбой к Надежде Сергеевне и Владимиру Ивановичу отдать летнюю кухню в его распоряжение.

— Лучшего места не найти, — сказал Игорь Константинович. — Уж очень мне подошел бы этот домик.

Родители Семена Владимировича попытались отговорить гостя, им было не по себе, что он пожелал жить без всяких удобств. Однако Былинкин был очень настойчив:

— Для работы, он что надо. Просто мне не хотелось бы вам мешать. У меня много оборудования, прибор для радиационного контроля, микроскоп, всевозможные контейнеры для образцов. Все это я должен буду как-то расставить, а еще в доме оно ни к чему.

— Ну что ж! — сказал Владимир Иванович, — желание гостя закон. Но, если вам все-таки через какое-то время не понравиться не стесняйтесь. Мы вам выделили комнату. Вы ее можете занять в любое время, без всяких слов.

После того, как гость изъявил желание жить в домике, Надежда Сергеевна сказала:

— Хорошо, придется мне переезжать со своими кастрюлями, тарелками, чашками, ложками. — И тут же обратилась к внуку: — Григорий, пошли наводить порядок. К вечеру мы должны гостью подготовить помещение.

— Я, согласен, — ответил Григорий и пошел за бабушкой.

Отоспавшись с дороги, на следующий день профессор обустраивался. Дополнительной мебели ему не потребовалось. Хватило того, что было. Для комфорта Григорий принес профессору настольную лампу.

— О-о-о, — увидев несколько странного вида осветительный прибор, сказал Игорь Константинович, — теперь работа пойдет.

Но приступить к работе Былинкину удалось не сразу. На следующий день неожиданно на своем «Жигуленке» приехал Алексей Владимирович.

— Игорь Константинович я сегодня свободен, — сказал он. — Хочу вам показать село, возможно, если удастся, познакомлю с людьми. Они вам для работы пригодятся. Свожу на речку, накормлю ухой. Когда еще будет время.

— Хорошо! — ответил профессор. — Я согласен.

— Тогда быстро собирайтесь.

Этот день отдыха помог Игорю Константиновичу разобраться в характерах братьев Тихоновых. Он был рад, что не отказался от предложения Алексея Владимировича.

Былинкин сидел рядом со своим экскурсоводом. Григорий тоже поехал. Он устроился сзади. Алексей Владимирович вел машину неторопливо, хотя дороги были и заасфальтированы. Наряду с обычными постройками встречалось много однотипных домов из белого камня. Заметив любопытный взгляд Игоря Константиновича, Алексей Владимирович сказал:

— Я бы тоже мог такой иметь бесплатно, но сдуру свой поставил. Их, построили после катастрофы на Чернобыльской АЭС на деньги, которые были выделены районам пострадавшим от радиации. После приватизации они стали частными. Раньше село расширялось, росло. Оно считалось перспективным. У нас здесь работал молокоперерабатывающий завод, кирпичный, была лесопилка, пекарня, аэродром. Представляете, Игорь Константинович старушки садились на самолет-кукурузник с корзинами клубники и айда в город, продавать. — После этих слов Александр Владимирович надолго замолчал.

Игорь Константинович не выдержал и спросил:

— Ну и куда же это все делось?

— Развалилось. Молокоперерабатывающий завод не работает, нет молока. Стадо коров было — семьсот голов, теперь пятьдесят. Стоимость кирпича выросла до баснословных размеров — перестали покупать, после чего и кирпичный завод также закрылся. Хлеб сейчас возят из района. Пекарня не работает, стоит который год — ей требуется ремонт. Нет денег. Население в селе пошло на убыль. Видели мы проезжали дома, у многих заколочены окна досками. В селе таких домов предостаточно. Их жильцы или уже умерли, или выехали на новые земли — в города, большей частью «народ» едет в Москву.

Да, вот один из таких, ткнул пальцем Алексей Владимирович.

Игорь Константинович захотел остановиться посмотреть на дом. Алексей Владимирович заглушил мотор. Они вышли.

Дом отличался от построек, находящихся в центре села. Вид его был непрезентабельный — изба иначе его не назовешь.

— Что это такое на крыше растет. Мох что ли? Я, такого еще не видел, — сказал Былинкин.

— Да! — ответил Алексей Владимирович. — Мох, крыша ведь соломенная. Лет тридцать назад он был ничего. Это если я не путаю дом бывшей невесты Семена Владимировича. Правда, я тоже раз несколько с ней встречался. Его отец, — повел головой Алексей Владимирович в сторону Григория, — тот когда-то часто топтал в эти края дорожку. За этот дом, Наташа с матерью получила приличные деньги, — сказал Тихонов.

— А где она сейчас, — спросил Былиинкин.

— В селе ее нет, ответил Алексей Владимирович. — Где-то в Тверской области. Одно время она, когда окончила техникум и отработала по направлению положенный срок, жила в нем. Вернулась Наташа оттуда не одна с ребенком. Муж, о котором она говорила, так и не приехал. После смерти своего отца Наташа вместе с дочкой и матерью из села уехала. Больше она ни разу не приезжала. — Помолчал, потоптался на месте и не выдержав сказал:

— Поехали, что на эту халупу смотреть, я вам покажу улицу, на которой все дома — новые. Только дверью осторожно, сильно не хлопайте, — предупредил Тихонов, — а то машина не выдержит, развалиться.

Поездка оказалась очень интересной. Алексей Владимирович, когда колесил по улицам, давал не только их официальные названия, но и те, которые когда-то использовались. Названия были довольно оригинальны.

— Это Сибировка на ней первый дом поставил Сибирный, это Стрижеевка — жил Стрижеев, это улица Демьяна, так называемая — Деменка, — говорил Тихонов. — Была в селе улица Новая, Сахаровка, Лаптюховка, Криуша. Названия, не требующие перевода. Правда, сейчас их уже никто так не называл. — Медленно, неторопливо, объезжая неровности Алексей Владимирович вырулил на асфальт.

— Вот, — сказал Тихонов, — смотрите, Игорь Константинович, сейчас мы будем проезжать улицу боевого генерала, — и Алексей Владимирович назвал его фамилию. — Он родился в нашем селе.

— Село! — влез в разговор Григорий, — дало стране двух полководцев. Есть один писатель. Портреты, известных людей, родившихся в селе, висят у нас в школе. Там есть и портрет дяди Сени.

— Не поверите, — вдруг засмеявшись, сказал Алексей Владимирович, — но в детстве мне и Семену посчастливилось наблюдать один забавный случай. Помню, недалеко от нашего дома, там, где сейчас живут мои родители, остановился военный «газик» и из него вышел генерал. Тот самый, именем которого названа эта улица, по которой мы сейчас проезжаем. Он стал называть имена своих знакомых, расспрашивать, где они живут. Отыскал их, собрал всех и затем спросил: «Помните, как вы меня дразнили. Кем называли. Слово — «дурак» — у вас было самым безобидным» — и, облокотившись на машину, он,