Но всем показалось, что так будет надежнее.

Влад припарковал машину в кармане у входа на аллею, переложил в карман куртки нужную отвертку, запер свою ласточку. Мы решили прогуляться с полчаса, потом тоже идти к поликлинике. Никто не знал, что делать. В этот момент я окончательно осознал, что разбойники из моих друзей, как из слона балерина. А Влад, как бы не хорохорился, все равно отчаянно боялся и переживал.

Вера спросила:

— Мальчики, мороженое будете?

Мы переглянулись и кивнули.

— Я сейчас, — она сразу унеслась.

— А деньги? — Крикнул Влад.

-У меня есть!

Он стоял и смотрел ей вслед. Я выждал немного и задал вопрос, который давно меня тревожил:

— Влад, ты не жалеешь, что во все это ввязался?

Парень неопределенно дернул плечом, потом вздохнул.

— Нет, — сказал он, — не жалею. Я в это влез из-за Серого. А Серый, как это ни странно звучало, был для меня самым близким человеком. Ты даже не можешь представить себе, как это тяжело, попасть туда, где ты никому не нужен. Туда, где ты чужой, лишний.

— Это ты про детдом?

Он молча кивнул.

— Я был любимым домашним мальчиком. А стал изгоем и посмешищем. Стал бы, если бы не Серега. Я ему очень благодарен за это.

— Я не Серега, — напомнил я. — Не забыл? Мне ты ничего не должен.

Он усмехнулся, все так же, не глядя мне в глаза.

— Ошибаешься. Тебе я должен еще больше.

От слов его мне стало и приятно, и тревожно. Приятно от поддержки о доверия, тревожно от ответственности еще и за эту жизнь. Поэтому я сказал:

— Если вдруг захочешь отступить, уйти, знай, я не обижусь и держать не буду.

Влад обернулся ко мне, взял за полу куртки.

— Не захочу, — сказал он, — и не мечтай. Никуда ты от меня не денешься.

— Мальчики!

Вера появилась неожиданно. В руке она, как букет, держала три эскимо.

— Вы чего такие грустные? Не переживайте, все у нас получится. У Олега вообще все и всегда получается.

Я опустил глаза, мысленно ей ответил: «Так уж все и всегда? За это короткое время я уже трижды умер. Сомнительное везение. Правда, вселенная, почему-то каждый раз находит мне новые тела… Но будут ли эти переселения бесконечными?»

Я взял у Веры эскимо, поднял глаза к небу. Вечность молчала. Ей не было дела до моих вопросов. И я решил отвлечься от тайн мироздания. Смысл ловить журавля, если толком не разобрался с синицей? Я ел мороженое, слушал тихую болтовню друзей, думал о предстоящем ритуале, о том, что делать со Львом, о тайне Маринича. Ноги сами несли меня к поликлинике.

* * *

Вика уже стояла на крыльце, держа косынку в руках. Вид у нее был озадаченный и виноватый. К нам она не сбежала, а медленно, словно нехотя, спустилась.

— Что? — Спросил нетерпеливый Влад. — Все получилось?

Она помотала головой. Бросила на меня извиняющийся взгляд.

— Не удалось уколоть? — Мой вопрос прозвучал куда тише.

Вика чуть замешкалась и вновь сделала отрицательный жест. Тут же поспешила пояснить:

— Уколола. Все прошло, как по маслу. Только…

— Что только? — Не выдержала Вера.

Вика опустила глаза, потеребила пальцами косынку.

— Носовой платок у него свой был. Мне не удалось добыть кровь.

Это был настоящий провал.

— Черт! — Влад расстроенно махнул рукой. — Говорил же, давайте его подловим и… — Он в деталях показал это «и», добавив напоследок: — Вечно вы какие-то сложности придумываете.

Я не стал с ним спорить, — просто сказал:

— Погоди ты со своим «трахнем». Вик, куда он дел платок, ты видела?

— Видела. В халат сунул.

Влад встрепенулся, добыл из кармана отвертку, всем показал, прошептал с энтузиазмом:

— Так это превосходно! Приступаем к плану «Б»? Идем добывать халат.

— Да угомонись ты!

Я отнял у него отвертку, спрятал в рукав.

— Чего ты там собрался добывать? У врача прием до часу. Как закончит, как переоденется, как пойдет домой, тогда и добудем.

Парень согласился, подвинулся к Вере.

— Хорошо-хорошо, тебе виднее.

Я приподнял рукав — на часах был пять минут второго.

— Скоро выйдет, — правильно поняла мой взгляд Вика, — он никогда не задерживается.

И была права. Искомый объект появился в дверях поликлиники в час пятнадцать. Остановился на крыльце, раскурил сигарету. Вика шмыгнула за меня, повернулась к зданию спиной.

Врач скользнул взглядом по Вере, не нашел в ней для себя ничего привлекательного и неспешным шагом направился к парку.

— Проследить бы за ним, — вполне резонно предложил Влад.

— Я могу! — Тут же вызвалась его благоверная.

— И я! — Поддержала ее Вика.

— Тебе нельзя, — мне пришлось ее осадить. — тебя он слишком хорошо знает.

Я перехватил Веру за запястье.

— Проследи за ним аккуратно. Близко не подходи. Иди так, словно гуляешь. Это ни у кого не вызовет подозрения. Мы с Владом, как закончим, будем тебя ждать здесь, в машине.

Она кивнула и сразу отправилась вслед за врачом. Вика слегка обиделась.

— А мне что делать?

Я обнял ее за плечи, сказал:

— Не дуйся. Он тебя точно узнал бы. Зачем рисковать? Лучше пойдем, покажешь нам, где эта раздевалка.

Девчонка сразу забыла про обиды, подхватила нас под руки.

— Идем! — И тут же смущенно призналась: — Правда, я сама не очень хорошо помню, где это.

Последнее заявление меня отчего-то не насторожило. Как скоро выяснилось, зря.

* * *

Никто не знает, почему цокольный этаж советских лечебных учреждений мне всегда напоминал катакомбы или даже лабиринт Минотавра? Никто? Так я скажу — из-за жуткой запутанности, разветвленности и нелогичности. А если провожатый по ним оказался счастливым обладателем топографического кретинизма, то все — пиши пропало.

Вика растерянно блуждала по коридорам, с каждым шагом убеждая нас в бесплодности надежд на счастливый исход авантюры.

— Ты помнишь, куда идти? — Не выдержал наконец Влад.

— Помню, — неуверенно ответила девчонка.

— И куда?

Она беспомощно огляделась и пожала плечами. Потом призналась:

— Не знаю. Извините, я, правда, хотела помочь.

Влад пробурчал себе под нос извечное «бабы» и благоразумно сменил тему:

— Что делать будем?

Я огляделся. К нашему счастью здесь было совершенно пусто. Не приходилось изображать