Стоило ей только поравняться с особняком, впереди возникла пожилая пара, прошествовавшая, чтобы сесть в свой автомобиль. С Мерседесом на хвосте и Кадиллаком парочки, заблокировавшим путь, они были в ловушке.

Пот выступил у Клер между грудей и в подмышках, когда она стиснула руки на руле.

Передняя дверь широко распахнулась, и она почти подготовилась к тому, чтобы увидеть вываливающегося дворецкого.

Но это оказалась еще одна пожилая пара, доставшая билеты, когда они приблизились к парковщику.

Взгляд Клер перескочил на машину перед ней. Мужчина уже за рулем, но женщина болтает с мальчишкой, держащим перед ней открытую дверь. Двигай, бабуля! Конечно же, женщина ничего подобного не сделала. Когда она, в конце концов, уселась, то сначала оправила свою юбку, кажется, чуть поворчала на супруга, после чего снова повернулась к парковщику.

Сто пятьдесят пять миллионов лет спустя тормозные огни Кадиллака вспыхнули, и седан начал двигаться с черепашьей скоростью.

С колотящимся сердцем, напрягшимися руками и холодным комком в груди, Клер умоляла и заклинала всем, что есть в мире, позволить им уехать.

И тогда это случилось.

Кадиллак спустился с холма. Также сделала и она. После чего вырулила на дорогу за парой. И со скоростью тридцать две мили в час потащилась прочь из поместья Лидсов.

Как только они достигли пунктирной разграничительной линии, Клер втопила педаль газа в пол и вихрем пролетела мимо Кадиллака.

Не отрывая глаз от дороги, она нащупала свою сумочку. Ей нужен телефон. Где ее… Она вытащила сотовый и нажала кнопку быстрого вызова.

Пока шли гудки, она посмотрела на Майкла. Он вжался в кресло, вцепившись в дверь с одной стороны и в подлокотник с другой, ноги втиснуты под перчаточное отделение. Он был бел, как снег, глаза вытаращены.

— Пристегни свой ремень, — попросила она. — Он у тебя справа. Потяни его вниз и закрепи наискось, как я сделала со своим.

Он нашел ремень, и рывком обернул его вокруг себя, после чего снова вернулся к своей позе «олень, застигнутый передними фарами авто», напрягшись в ожидании непременного удара, которого не произойдет.

Клер осенило, что, скорей всего он никогда не ездил на машине раньше.

— Майкл, я не могу сбросить скорость, я…

— Со мной все в порядке.

— Мы едем… — Наконец на ее звонок ответили, мужской голос, произносящий алло, принес невероятное облегчение. — Мик? Господи, благодарю. Слушай, я еду к твоему дому и мне требуется кое-какая услуга. Огромная услуга, за которую я никогда не смогу отпла… спасибо тебе. Ох, Господи, спасибо тебе. Около часа. И со мной еще кое-кто. — Она отключилась и посмотрела на соседнее сиденье. — Все будет замечательно. Мы едем в дом моего друга в Гринвиче, Коннектикут. Мы сможем остаться там. Он поможет нам. Все будет хорошо.

По крайней мере, она надеялась, что все будет хорошо. Клер решила, что дворецкий не будет преследовать их законным путем, но, двигаясь через ночь, она понимала, что существуют и другие пути достать кого-то. Способы, в которых не задействовано человеческое законодательство. Дерьмо. Неизвестно, какие средства есть в распоряжении Флетчера. И если у него достаточно денег, чтобы проворачивать свои дела так долго, то голова у него варит.

Что означало, что он пробил номер ее автомобиля. И он также знал, где она живет, не так ли? Потому что… Ох, Господи, она же проснулась к постели у себя дома после тех трех дней с Майклом. Флетчер каким-то образом доставил ее туда.

Может, у него есть в запасе еще какие-нибудь трюки с разумом.

Может, они и должны были его убить.

Когда часом позже показался предоставленный правительством особняк Мика Роудса, Клер подумала, а правильно ли она делает, даже вскользь втягивая своего друга?

В конце концов, она влетела на подъездную дорожку приятеля с вампиром-беглецом, обладающим тяжелым случаем законной агорафобии.[24]И которого, к тому же, тошнило от поездки в автомобиле.

Майкл выглядел больным, когда она припарковала Мерседес.

— Мы в безопасности.

Он с трудом сглотнул.

— И мы не двигается. Это хорошо.

На веранде зажегся свет, и на крыльцо вышел Мик.

Клер открыла свою дверцу и выбралась наружу, Майкл сделал то же самое.

— Мик — старый друг. Мы можем ему доверять.

Майкл втянул воздух.

— И он твой любовник, разве нет? — тихо сказал он. — Он вспоминает тебя с определенной… потребностью.

Господи.

— Это было давным-давно.

— Конечно. — Пропали страх и тошнота. Майкл был смертельно серьезен. И разглядывал Мика, как будто другой мужчина был его врагом.

Вампиры, очевидно, испытывали некоторые собственнические чувства к своим супругам.

Мик поднял руку в приветствии и окликнул:

— Рад, что ты добралась. А кто твой друг?

— Он собирается помочь нам, Майкл, — произнесла она, обходя машину вокруг к своему мужчине и беря его за руку. — Пойдем.

Глаза Майкла переместились на нее.

— Если он прикоснется к тебе неподобающе, я укушу его. Просто чтобы внести ясность. — Майкл бросил быстрый взгляд обратно на ее приятеля. — Я не животное и не буду так себя вести. Но ты моя, и для него же дела пойдут лучше, если он будет это уважать.

Вампиры, очевидно, испытывали весьма собственнические чувства к своим супругам.

— Он будет уважать, клянусь.

Мик с нетерпением двинулся.

— Вы двое входите или уходите?

— Входим, — пробормотала она, двинувшись вперед. Когда они подошли к дому, Клер представила:

— Это Майкл.

— Приятно с тобой познакомиться, Майкл.

Майкл бросил быстрый взгляд на предложенную руку. Когда он слегка поклонился вместо того, чтобы протянуть свою ладонь, Клер подумала, а что если он не доверяет себе до такой степени, что не желает прикоснуться к Мику даже в вежливой манере.

— Как поживаете? — произнес он.

— Неплохо, — Пожав плечами, Мик убрал руку обратно в карман, после чего нахмурился.

— Цепи… у тебя они на руке?

Клер сделала глубокий вдох.

— Я говорила тебе, что мне требуется большая услуга.

На мгновение возникла заминка. После чего Мик тряхнул головой и указал на открытую дверь.

— Проходите вы оба, и, пожалуй, начнем со снятия твоих железяк, дружище. Если ты, конечно, не носишь их как претензию на моду. У меня есть ножовка. — Он взглянул на Клер. — И, может быть, ты захочешь рассказать мне, что за чертовщина тут творится.