– Уже проснулась? – слышу я сонный и очень знакомый голос. О боже!

Что происходит? Моя башка трещит так, что даже больно думать, что и говорить о том, чтобы пытаться что-либо вспомнить. Закрывая глаза, я разворачиваюсь опять на спину. Одновременно освобождаю руку и провожу ей по своему телу. Фух! Я в одежде. А точнее, в рубашке. Черт! В его рубашке. О господи! Только не говорите мне, что мы…

– Воды, – хрипло перебиваю ход своих мыслей, от которых голова грозится разболеться ещё больше. Когда я произношу эти слова, я понимаю, насколько действительно хочу пить!

Кровать проседает под ним, когда он поднимается. Я хочу посмотреть и убедиться, что на нем действительно нет одежды, но не могу даже глаза раскрыть. Карусель начинает новый круг.

– Вот выпей, – слышу я голос и, приоткрыв глаза, вижу своего учителя, уже в штанах и с протянутым стаканчиком воды. Я устало закрываю глаза, мне посмотреть на него тяжело было, что
ж говорить о том, чтобы подняться.

Он вздыхает, осознавая полную безнадежность моего положения, и, обнимая за плечи, помогает присесть и, удерживая стакан, вливает в меня живительную влагу. Это не просто вода! Это рай! Это блаженство! Прохладная и приятно покалывает язык. Минералочка? Сэнсэй! Да вы мой бог! Я вас люблю!

Допив всё до последней капли, я со вздохом, переполненным блаженством и счастьем, откидываюсь на подушку, забываясь в безмятежном сне. Кто знает? Может, это тоже был лишь сон?

Я просыпаюсь от звука закрывающейся двери. Голова уже не болит. Но тяжесть в бровях просто неимоверная. Который час? Потирая лицо, присаживаюсь на кровать.

– Доброе утро! Вернее, добрый вечер! – весело здоровается со мной учитель. Странно. От чего это у него такое хорошее настроение, а я чувствую себя как говно? Угрюмо смотрю на него, а потом на часы на стенке. Пять часов?!! Нихера себе! Вот это я столько дрыхла?!! Бл-я-я-я-дь! А как же пещерные источники? Это все без меня уехали? Это как?

Стоп! А что вчера-то было? Я сижу на его кровати, в его рубашке и нихера не помню! О господи!

Так! Стоп! Без паники! Я помню, мы играли в бутылочку, а дальше всё как в тумане. Я, хоть убей, не помню, как сюда дошла! Но мне почему-то жутко стыдно и вспоминать, что было, почему-то, совсем не хочется.

– А я тебе поесть принёс! – присаживаясь, говорит Данил, ставя тарелку на прикроватную тумбочку. Соблазнительный аромат захватывает мои ноздри в плен. Рот наполняется слюной, а взгляд приковывается к тарелке с вареной картошечкой и парочкой солёненьких огурчиков. Ух! Как же я хочу есть!

Отбросив одеяло в строну, я ставлю ноги на пол. И замираю, как громом пораженная. Да на мне, кроме рубашки, больше ничего нет! Совсем! Даже трусов! О боги! Я метаю взгляд в сторону своего учителя, а он смущенно отводит взгляд.

О. Мой. Бог.

Размер черной дыры в желудке достигает критического уровня, готовясь поглотить всю Солнечную систему. Догадка, которую я так упорно не пускала в свою голову, заполняет всё моё сознание! Мы что, переспали?!!

*** Флешбек от Данила ***

Опускаясь на колени, я понимал всю «прелесть» ситуации, но что мне оставалось делать? Даже стягивая с неё джинсы, я всё еще оставался уверен, что ситуация не достигнет критической отметки и я смогу держать себя в руках. Я так думал, пока не увидел, как рядом с опущенными мной джинсами на пол упала мокрая футболка, а затем секунду спустя черный лифчик. Ох. И зачем только я посмотрел тогда наверх? Мою уверенность, что ничего не произойдет, смело ураганом, и осталось только желание. Желание засадить кому-то между ног.

Настя, совсем на замечая, как я поедаю её глазами, безразлично найдя опору в виде моей головы, вышагнула из смятых мокрых джинс и неспешно, пошатываясь, направилась в комнату. А я, обалдевший, остался стоять на коленях в ванной.

Ну не может же она быть настолько пьяная, чтобы потерять связь с реальностью. Или может? Чёрт!

Я собрал её мокрую одежду, радуясь, что она в таком состоянии оказалась со мной, а не с кем-либо другим. И от этой мысли моя радость сменилась дикой злостью. Она вообще головой своей думала, когда так жестко напивалась?

После того как я вылавливал её из душа, моя одежда тоже слегка промокла, поэтому я решил подсушить и её.

Ради собственного спокойствия и её безопасности я решил не включать свет в комнате. Освещения из прихожей было достаточно, чтобы разглядеть её обнаженное тельце, лежащее у меня на кровати на животе, зарывшись лицом в подушку.

– Может, ты оденешься? – спросил я между прочим и в ответ услышал неопределенное мычание. В полумраке найти её спальные принадлежности было за гранью реальности, поэтому я набросил на неё свою рубашку.

– У тебя волосы мокрые, – тихо произнёс я, убирая сбитые локоны с лица. Она что-то мыкнула в ответ, не открывая глаз. Похоже, она уже спит. Я провёл ладонью по обнаженной спине, сдвигая рубашку в сторону. – И трусы тоже.

Она медленно разворачивается и, приоткрыв глаза, смотрит на меня. А я на неё, в полумраке изгибы и округлости её тела выглядят ещё сексуальней.

– Это ты… – выдыхает она почти шепотом.

– Ну а кто ещё, – отвечаю я, глядя ей совсем не в глаза.

– Снова… этот сон, – хрипло произносит она и закрывает ладошками свою грудь.

Ну наконец к ней вернулся здравый смысл и смущение. Но то, что она делает дальше, ввергает меня в ещё больший шок. Запрокидывая голову от удовольствия, она ласкает свою грудь. Я, приоткрыв рот и офигевая всё больше, жадно наблюдаю, как она запускает руку к себе в трусики. Что. Она. Делает?

Приоткрыв глаза, она скользит глазами по моей плохо освещенной фигуре, словно ожидая каких-то ответных действий.

– Я хочу… ты делал… это… – обрывая слова, шепчет она. А я словно парализованный стою и не могу пошевелиться. Я, конечно, прекрасно знаю, что нужно делать, когда голая девушка лежит перед тобой на кровати и просит поласкать её, и я делал это столько раз, что уже сбился со счета. И какая-то часть мозга (или скорее другой орган) кричит мне: «Да трахни ты её наконец!» Но что-то другое (совесть, наверно) останавливает меня, заставляя задуматься, а хочет ли она этого так же сильно, как и я? И вообще, она сейчас адекватно соображает?

Она тянет ко мне руку и тихо произносит, слегка шевеля губами: «Обними меня». Я наклоняюсь к ней, выполняя её просьбу. Её хрупкое тело крепко сжато моими руками. От прикосновения её холодной кожи становится безумно жарко. Она, крепко прижимаясь ко мне и проведя своей щечкой по моей щетине, шепчет:

– Я люблю тебя… не уходи… пожалуйста…

Я в ответ обнимаю её ещё крепче, закрывая глаза, чувствую, как меня наполняет радость.

– Куда я от тебя денусь, – бормочу я сквозь улыбку, понимая, что и она от меня никуда не денется, даже если захочет.

Поглаживаю её влажные волосы и целую обнаженное плечо и шею. Она сонно что-то бормочет, передёргивая плечами. Но мой поезд желания набрал обороты, и меня уже не остановить. Она тихо постанывает, когда я двигаюсь вниз от ключиц к животику, не оставляя без внимания ни один сантиметр её тела. «Сама виновата», – думаю я, посасывая твёрдый сосок. Я возбуждён до предела, и мне уже всё равно, что будет завтра. Я просто хочу её сейчас.