к ним, так как кресло оказалось крутящимся. К его столу был приставлен небольшой стол, возле которого стояли стулья. Удобно устраивать совещания. На окнах вместо обычных тяжелых штор оказались какие-то тонкие полосы, которые поворачивались и пускали свет в окна, которые закрывались тонкой легкой тканью.

— Госпожа назвала это «жалюзи», — сказал Юрген. — Их еще можно сдвигать в сторону. — И он показал, как это работает.

— Пожалуй соглашусь. Здесь удобно.

Лорду очень хотелось узнать, почему жена решила переместить свои комнаты подальше от него, это даже задело его, но он промолчал.

— Мой Лорд, когда разрешите доложить обо всем?

— Что с Эннелией?

— С ней сейчас лекари и Анни. Она спит. Если что-то произойдет, нам сообщат.

— Ладно. Давай приму ванну с дороги, потом доложишь мне.

В ванной комнате он тоже был удивлен новым приспособлением, которое слуга назвал «душем». Он стоял под его горячими струями и размышлял, что же тут произошло, пока его не было.

* * *

После доклада Юргена Валентен пребывал в неком замешательстве. Он представлял, что юная капризная девица может сделать в замке — сделать танцевальную комнату, заказать дорогие украшения, наряды, но чтобы так переделать практически все, не мог поверить. Была уже поздняя ночь, поэтому осмотр замка Валентен решил оставить на завтра.

Лежа в постели на хрустящих от чистоты простынях и вдыхая свежий приятный успокаивающий аромат каких-то луговых трав и хвои размышлял, что же случилось с Эннелией. Со слов Юргена, она побывала за Гранью и ее душа получила какие-то новые знания. Возможно. Но с таким он раньше никогда не сталкивался. Он потом поговорит с Нэллой, хотелось бы от нее самой все узнать.

— Ты что об этом думаешь, Черный? — спросил он у дракона.

— А что я думаю? Молодец твоя жена. Повезло тебе. Ладно, не отвлекай, я спать хочу.

— Какой мне дракон своенравный попался! — Хохотнул Валентен. — То не отвечает, то спать хочет.

— Отстань, покоя от тебя нет. — Огрызнулся в ответ Черный. — Готовься, завтра Лессандра прибудет. Вот что ты с ней делать будешь? Она за тебя возьмется всерьез.

— Откуда знаешь? — поразился Валентен.

— Знаю и все. И готовься, она будет завоевывать тебя. Думай, что с ней делать. Так просто она не отстанет. И выгнать ее не можешь, как-никак дочь второго советника. И будь с ней осторожен. Чувствую от нее опасность большую. Не только тебе. Так что думай, что с ней делать. Я тут не помощник. Я могу только откусить ей голову, но боюсь, удовольствия это мне не доставит. Слишком черные у нее мысли. Изжога у меня от них будет.

На это Валентен тяжело вздохнул. Он сам не знал, что с ней делать. Избавиться от нее тоже будет очень трудно. Он слишком хорошо узнал за те годы, пока общался с ней перед походом на войну. Она всегда прямо говорила ему, что после победы она станет его женой. И так часто это повторяла, что он уже сам убедил себя, что жениться на Лессандре не так уж плохо. Главное, чтобы она не стала вредить его жене, как Аррана.

Глава 12

Сознание возвращалось медленно. Снова в голове шумело два голоса. Один какой-то слишком громкий и истеричный, кричал, что «она так и знала, надо было быстрее консумировать брак и сейчас этого ничего бы не было». Второй женский голос прикрикивал на первую и размышлял, зачем лекарка решила ее отравить и стоит ли кто-нибудь за ней. И не связано ли это покушение с первым покушением. Рассуждения были здравыми. Но голова болела, тяжело дышалось, поэтому мысли тяжелыми камнями с трудом ворочались в голове. Воздух с трудом проходил в легкие. Очень хотелось пить.

Нэлла заставила оба голоса замолчать, открыла глаза и огляделась. Замок. Она лежала в своей спальне, которую Нелли сделала по своему проекту, все гармонично, лаконично, светло и уютно. Никакой помпезности, все на своих местах. На Земле такой стиль могли бы назвать «Прованс». На уютном кресле возле ее постели сидел Дарсий, который дремал, опустив голову на грудь.

— Пить, — прохрипела на грани слышимости Нэлла, но Дарсий услышал ее, быстро поднялся, наполнил бокал из стоящего на столике кувшина и поднес к ее губам,

— Пейте маленькими глотками и немного.

Он придерживал ее голову. Питье приятно освежало рот, горло. Сделав пару глотков, Нэлла снова откинулась на подушки.

— Что скажете, доктор? — с трудом прохрипела она.

— Простите, кто? — не понял ее Дарсий.

— Что со мной? — не стала уточнять Нэлла.

— Теперь с Вами все хорошо, Вы быстро идете на поправку. Просто чудо, что мы с Тарелием вчера прибыли в замок и успели спасти Вас. Лекарка Аррана хотела отравить Вас.

— Почему? Что я ей сделала?

— Не знаю, об этом спросите у Лорда, он разговаривал с ней.

Нэлла кивнула головой, откинулась на подушки. Воспоминания нахлынули на нее, как Арна вливала ей отраву в рот и кричала про свою месть за Лорда. Она закрыла глаза, слабость новой волной накрыла ее тело и Нэлла снова погрузилась в темноту. Голоса в голове затихли и больше не беспокоили до тех пор, пока она опять не проснулась. Нэлла вспомнила своих «жиличек» и усмехнулась, как Эннелия оплакивала, что ее голосок больше не будет таким нежным и звонким, как прежде. На это Нелли отвечала, что пусть она радуется, что вообще голос остался и что она еще жива. И потребовала вспомнить, кто так хотел ее смерти.

— Да я знаю? — Капризно отвечала Эннелия. — Охотниц на Лорда было так много, что можно было заселить небольшой городок ими.

— Он жениться не собирался? Вспоминай давай, пока еще мы живы. И от кого еще привета ждать. Жить как-то хочется.

— Лично он никогда не говорил о намерениях жениться, о его невесте во дворце никогда не объявляли, хотя женщины часто бывали в его постели. — Она замолчала, задумалась о чем-то. — А вот, кстати, Лессандра — дочь второго советника, рассказывала всему дворцу, что после войны Лорд обещал жениться на ней. Ну вот уж дудки ей! Лорд мой! Никому не отдам! — в голосе Эннелии появилась отчаянная решимость.

— Это хорошо, что не отдашь. А теперь расскажи, кто такая Лессандра, — потребовала Нелли. — Вспомни все, что знаешь, даже если кажется, что это незначительное и не имеет значения.

— Она единственная дочь второго советника Нарессия. Их род древний, но бедный. Сейчас Лессандре около 22–24 лет, точно не скажу, может и больше. Беспринципная, наглая. Во дворце ее никто не любил, только моя старшая сестрица Эсселия