отношений, основанных на совместном труде больших семей и на социальном равенстве. Это способствовало развитию демократии…»[142]

Географический фактор имел решающее значение в формировании характеров, единых антропологических типов, хозяйственных занятий и особенностей жизненного уклада. Леса и степи, реки, озера, горы и моря предполагали разные формы хозяйствования и организации общества. Соответственно и социальная психология различалась порой до полной несовместимости. Эти следы и ныне проявляются в межэтнических конфликтах.

Византийский историк Прокопий Кесарийский (между 490 и 507 – после 565), для которого главным принципом исторической истины было личное присутствие и участие в описываемых им событиях, донес до нас уникальные сведения о древних славянах. Он писал, что у славянских племен нет единоначалия, но «племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии»[143], когда насущные дела обсуждаются сообща, а затем совместно принимаются решения. У них царит равноправие и справедливое распределение всего, что добывается коллективным трудом. Они живут бедно, в «убогих хижинах», расположенных на расстоянии друг от друга, и часто меняют свои поселения. Тем не менее они говорят на общем языке, который Прокопий называет «варварским». «Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все и высоки, и очень сильны, телом же и волосами не слишком светлые и не рыжие, отнюдь не склоняются и к черноте, но все они чуть красноватые. Образ жизни [их] грубый и неприхотливый… они менее всего коварны и злокозненны… они населяют страну, разбросанно расположив свои жилища. Именно поэтому они и занимают неимоверно обширную землю…»[144]

Обратим внимание на фразу Прокопия Кесарийского, что славяне издревле говорили на общем языке. Это подтверждается современными лингвистическими исследованиями. Так, видный лингвист Ф.П. Филин (1908–1982) считает, что древний общеславянский язык был реальной лингвистической единицей. Славянские языки, в отличие от других разобщенных индоевропейских языков, происходили от одного общего языка-предка. Древние исторические сведения греческих и римских авторов представляют славян как группу родственных племен с общеславянским языком, изначально состоявшим из близкородственных диалектов[145].

Это чрезвычайно важный вывод, ибо одной из главных предпосылок образования древнерусского государства был единый общеславянский язык. В государственный период развития славянские племена входили не по воле завоевателей-норманнов, а благодаря общности языка и культуры, единому этническому типу, характеру и ментальности предков. К тому же этническую принадлежность варягов к славянскому миру Повесть временных лет определяет одной фразой: «А словеньский язык и русный одно есть»[146].

Важнейшие сведения о древних славянах содержатся в выдающемся памятнике византийской литературы – «Стратегиконе», автором которого ныне считается император Маврикий (539–602). Этот уникальный исторический источник заслуживает того, чтобы привести из него яркую и обширную выдержку о славянских племенах. «Племена склавов и антов одинаковы и по образу жизни, и по нравам; свободные, они никоим образом не склонны ни стать рабами, ни повиноваться, особенно в собственной земле. Они многочисленны и выносливы, легко переносят и зной, и стужу, и дождь, и наготу тела, и нехватку пищи. К прибывающим к ним иноземцам добры и дружелюбны, препровожают их поочередно с места на место, куда бы тем ни было нужно; так что если гостю по беспечности принявшего причинен вред, против него начинает вражду тот, кто привел гостя, почитая отмщение за него священным долгом[147]. <…> Пребывающих у них в плену они не держат в рабстве неопределенное время, как остальные племена, но, определив для них точный срок, предоставляют на их усмотрение: либо они пожелают вернуться домой за некий выкуп, либо останутся там как свободные люди и друзья. У них множество разнообразного скота и злаков, сложенных в скирды, в особенности проса и полбы. Жены же их целомудренны сверх всякой человеческой природы, так что многие из них кончину своих мужей почитают собственной смертью и добровольно удушают себя, не считая жизнью существование во вдовстве. Живут они среди лесов, рек, болот и труднопреодолимых озер, устраивая много, с разных сторон, выходов из своих жилищ из-за обычно настигающих их опасностей…»[148]

Разве не замечателен портрет наших предков – сильных, открытых, великодушных, милосердных? Особо следует отметить такую черту характера славян, как добросердечное отношение к иноплеменникам и пленным, которых славяне принимают в свои общины на добровольных началах и правах свободного человека и товарища. Подобное отношение к представителям других племен и этносов станет фундаментом строительства русским народом полиэтнической Руси, а затем многонациональной России. Свою роль подобное отношение сыграет и во время колонизационного разлива русского народа по просторам Зауралья, Сибири и Дальнего Востока.

Освоение новых земель русскими шло по преимуществу мирно и сопровождалось установлением добрососедских отношений с коренным населением. Западноевропейцы, напротив, дают пример жестокости, насилия, откровенного геноцида населения тех земель, которые имели несчастье попасть в орбиту их «просвещенного гуманизма». Для этого достаточно вспомнить судьбу южноамериканских и североамериканских индейцев, «освоение» Африки и «цивилизационную» роль Англии в Индии. Два мира и два отношения к миру и человеку: уничтожить десятки племен и народов, а затем провозглашать толерантность, гуманизм, демократию. Лицемерие… Русские, и это бесспорный и очевидный факт, не пачкали себя кровью коренных народов тех земель, которые они колонизировали в разные исторические периоды.

Летописец Нестор (ок. 1056 – ок. 1114) в знаменитой Повести временных лет задается вопросом: «Откуда пошла земля Русская?» Действительно, откуда? Выше мы писали о славянах, но племен с названием «русские» среди них не было. Тем не менее славянское государство стало называться древнерусским. По этому поводу историки до сей поры ломают копья, решая вопросы происхождения собственно Руси и росов. Исторической наукой накоплено такое количество разнообразных исследований, которые невозможно прокомментировать в рамках нашей темы. Это должно быть особое исследование.

Поэтому остановимся только на стержневых, на наш взгляд, трудах. Среди них достойное место занимают размышления о русах В.В. Бартольда (1869–1930), основанные на анализе арабских источников. Арабские писатели IX в. повествуют о русах, живших на огромном острове «в три дня пути в длину и в ширину» с дремучими лесами и непроходимыми болотами, с сырым, нездоровым климатом. У них есть царь, которого называют «каганом русов». Русы – не скотоводы и земледельцы, живут грабежом, разбоем и особенно набегами на славян и добывают разорением славянских земель средства на существование. Причем, по свидетельству арабского автора Ибн Руста (2-я пол. IX в. – нач. Х в.), у русов был обычай приносить к новорожденному сыну меч со словами: «Я не оставлю тебе в наследство имущества, и не будет у тебя ничего, кроме того, что ты приобретешь для себя этим мечом»[149].

Добычей из славянских земель – соболями, другими мехами и особенно пленными