терем, а отвести на первое время к своей няньке. А вот няньку надо бы предупредить, пропустят меня в город только под её поручительство.

На расспросы, девчушка поведала, что за последние дни вокруг города появилась нечисть. Стражники не знают уж как отбиваться, да в город её не допустить. Потому, всех вновь прибывших, проверяют, если за них не поручится кто-либо из царского терема. Самой Василисе меня у ворот встречать несподручно, значит, придётся идти к Еремеевне. Росана нас встретила, чтобы предупредить старушку.

Когда мы прибудем, Василиса не знала, потому и не стала тревожить няньку раньше времени — что старухе толкаться у ворот целый день.

Пришлось согласиться с последним доводом, учитывая, что прибыть, по словам Михала, мы должны были либо ночью, либо ранним утром, а солнце уже приближалось к зениту.

Сверкнув ещё раз голубыми глазищами на Инара, Росана умчалась в город.

Парень, облегчённо вздохнув, попросил меня подержать коней, а сам отошел за густой куст орешника. Что он там делал, не поняла, но из-за куста вышел большой лис, державший в пасти сверток. Поднеся сверток ко мне, положил и попросил:

— Упакуй в сумку, пожалуйста.

Подняла вещи, и упрятала их в седельную сумку.

— Тьфу ты, забыл совсем! Привяжи поводья к сёдлам, как бы не запутались по дороге.

Молча посмотрела на выразительную лисью морду, и, демонстративно тяжко вздохнув, подошла к лошадям. Что тут скажешь? В первый раз, что ли? Ой, мама, хочу домой!

Знала бы я, как часто буду это повторять!

После того, как выполнила указание, и ласково потрепала по крутым шеям наших скакунов, Инар что-то коротко рявкнул на своём языке. Каштанка, ласково ткнувшись мне в плечо, сорвалась с места, распустив по ветру хвост, вслед за серым Инара.

— Они не заблудятся?

— Нет, — усмехнулся лис, — дорогу домой всегда найдут. Ну, и мне пора. Может, когда свидимся.

— Наверняка! Ты ведь появишься в нашем мире? Жду в гости, не стесняйся. Один друг у тебя там уже есть!

Понравился парнишка, такой нигде не пропадёт, да и приятно будет вспомнить пережитое дома, за чашкой чая, без всякой там магии и чудес, рядом с прозаическим холодильником, водопроводом и газовой плитой.

— Я обязательно приду!

Взмахнув белым кончиком рыжего хвоста, мой новый приятель скрылся, словно растворился в лесу.

Присела у ствола ближайшей берёзы, решив заесть расставание. Привыкла к парнишке. С ним интересно и безопасно, особенно после случая с перевёртышами. Хотела бы посмотреть на их морды, когда они увидели вооружённого воина! Несмотря на молодость, Инар отлично владел оружием. Именно поэтому Михал и дал мне в провожатые именно его.

Позади кто-то легко кашлянул. Меня подбросило. Погрузившись в мысли, не обращала внимания на окружающее, и не слышала шагов.

За спиной стоял всё тот же сероволосый тощий мужик.

— Слушайте, что вам от меня надо?! Кто вы вообще такой!

От возмущения задохнулась. Подумать только — он и здесь!

— Не надо кричать. Лес крика не любит.

— Не надо?! — заорала в полный голос. — Да я сейчас такой хай подниму, все окрестные собаки сбегутся!

Человек покачал головой.

— Как мне успокоить тебя?

— Прежде всего, не подкрадываться как тать в ночи! Что за манера постоянно пугать?

— Насколько знаю, испугал впервые. В прошлый раз я тебя собирался спасать если не от русалок, то хоть от лихорадки, — с иронией произнес невозмутимый собеседник. — А подкрадываться не подкрадывался, просто мне надо с тобой поговорить. Но перед твоими друзьями появляться не хочу. Вот, пришел, когда ты осталась одна.

— Вы кто? Тоже перевёртыш?

— Нет, конечно. Они хоть и могут обращаться и подкрадываться, но их бы ты услышала — они, как и любое живое существо, не могут передвигаться совершенно бесшумно…

— Да кто вы, чёрт возьми!

— Чёрт здесь ни при чём, — всё так же невозмутимо заметил мужик. — А я… Можешь звать меня Ветер.

Так и села, едва не попав на рассыпавшиеся продукты. Только этого не хватало — безумец в лесу!

— Я не безумец.

Ветер пристроился рядом. Он провел рукой перед моим лицом, и кожи коснулось движение воздуха. Протянул руку в сторону стоявшей неподалеку осины, и порывом воздуха с неё снесло все, до единого, листочки.

— Так вы колдун?

— Нет, — засмеялся Ветер, — хотя и могу кое-что. Я скорее… Как бы это получше объяснить… Сила Земли, наверно так. Нас много — её детей. Я властвую над воздухом.

— Так, опять вспоминаю Пушкина. Может ещё и Месяц с Солнышком ваши братья?

Ветер рассмеялся.

— Я знаю эти стихи. Нет. Это всего лишь поэтическое преувеличение.

— Значит, это вы гоняете облака, устраиваете грозы и прочее?

— Не стоит иронизировать, — он улыбнулся, сохранив абсолютно серьёзные глаза. — Я не устраиваю дожди и грозы, хотя и могу это сделать. Силы природы можно иногда регулировать, но не стоит этим злоупотреблять. Я и мои родичи населяем этот мир, как и вы, люди. Просто мы отличаемся другой структурой. Вот и всё. Ну, как оборотни, с которыми ты уже имела дело, похожи в чем-то на людей, но это не люди. Так же как и другие народы, населяющие этот мир. Внешние признаки сходны, но… Как скульптура — можно придать одинаковый облик разному материалу.

— Начинаю понимать. А это правда, что оборотни так сильно отличаются от людей?

— Да. Хотя и они, и мы, и вы — люди, имеем немало общего. Всё же мы дети одного мира.

— А как вас можно бы назвать, ну так, чтобы я поняла?

— Раньше нас называли духами или элементалями.

— А вас много?

— Нет, и не может быть много. Мы, к тому же, в отличие от остальных народов, слишком большие индивидуалисты. Редко встречаемся друг с другом, и ещё реже контактируем с обитателями мира. Впрочем, я пришел именно для того, чтобы предостеречь тебя.

— Предостеречь? От чего?

— У тебя Цепь Радуги, или Талисман Радуги, как теперь называют его в сказаниях. Многие маги будут предлагать тебе расстаться с артефактом. Кто добром, кто силой, кто-то попытается купить, кто-то украсть или отнять. Запомни. Ты должна будешь её отдать. Тебе нельзя слишком долго быть с ней одним целым, как сейчас. Но ты должна слушать не разум. Ты девочка наивная, но добрая. Слушай своё сердце — оно подскажет, чьи руки единственные, в которых огромная сила не принесет беды этому миру и миру твоему. Только сердце, запомни это.

Пристально посмотрела в серебристые глаза. Сдается мне, он знает, что говорит.

— А сказать, кому должна отдать, не можете?

— Я не ясновидящий. У меня своя жизнь, и в дела смертных я