– Но как же бал! – воскликнула я. Мы с Мюллером переглянулись.

– А, да ей к тому времени станет лучше, – заверил нас Бертрам.

– Думаю, надо позвонить доктору, – сказала я.

– Согласен, – кивнул Мюллер. – Возможно, если Риченда не ранена, вы могли бы помочь Бертраму отвести ее в дом. Вряд ли она сейчас будет мне рада.

– Почему? – не понял Бертрам.

– Разумеется, – ответила я и, подергав Бертрама за рукав, попросила показать, где упала Риченда.

Когда мы нашли ее, последствия отравления плющом уже начали проявляться.

– О, Эфимия, – причитала Риченда, – это же пройдет до бала?

– Мюллер отправился за доктором, – сообщила я, избегая прямого ответа.

Риченда опустила взгляд на покрывшиеся красными пятнами руки.

– Я не могу предстать перед ним в таком виде. Не могу!

– Уверен, он и раньше видел, что бывает от ядовитого плюща. У тебя же не идет кровь или что пострашнее. Хотя ты и правда вся какая-то в пупырышках, – утешил ее сводный брат.

Риченда снова взвыла. Беря ее за руку, я «случайно» пнула Бертрама. Она почти выбралась из кустов, так что мне удалось поднять ее, не прикасаясь к плющу. Бертрам подождал, пока она не вылезет совсем, и только тогда тоже протянул ей руку.

– Как это случилось? – спросила я.

– Понятия не имею, – отозвалась Риченда. – Миссис Мюллер предложила мне прогуляться по саду в поисках вдохновения и принести ей какие-нибудь цветы. Она так и не выбрала цветочные композиции. Я завернула за угол, как вдруг что-то или кто-то со всей силы толкнул меня в спину и я полетела в плющ.

– Тогда ты и закричала, – услужливо подсказал Бертрам.

– Я сразу поняла, что это, еще до того, как все зачесалось. Зачем вообще этот плющ оставили в саду? Даже садовник Ричарда не такой лодырь и не позволил бы ему разрастись.

– Это дикий сад, – пояснил Бертрам. – Мюллер держит его для пчел. Говорит, так они приносят больше меда.

– Идиотская затея, – рявкнула Риченда. – Все знают, что природу нужно укрощать! – Она высвободилась и с удовольствием почесала предплечье.

– Риченда! Прекратите! – Я схватила ее за руку. – Вы только хуже сделаете!

– Ох… Но ведь чешется!

– Уверена, у доктора найдется что-нибудь подходящее, – попробовала успокоить ее я.

Тут появилась миссис Мюллер вместе с Бенни.

– Святые небеса, – вырвалось у старшего садовника. – Выглядит очень плохо.

– Как вы можете держать такие растения в саду? – требовательно спросила Риченда.

– Он очень красивый, – невозмутимо ответила миссис Мюллер.

– Видите ли, мисс, люди обычно не прыгают в кусты ни с того ни с сего, – почтительно добавил Бенни, снимая шляпу.

– Вы бестолочь! – завопила Риченда. – Вы должны были меня предупредить! Я толь– ко пошла за цветами, как сказала миссис Мюллер!

– Но, моя дорогая, – прервала ее вышеозначенная дама. – Я не имела в виду, что вы должны были их срезать самостоятельно. Этим всегда занимается Бенни, как, несомненно, я вам и сообщила.

– Но вы же подробно объяснили мне, где они растут!

– Только потому, что не могла вспомнить название, – парировала миссис Мюллер. – Чтобы вы смогли показать Бенни, что именно мне нужно.

Риченда заскрипела зубами.

– Отведите меня в дом, – велела она нам с Бертрамом.

Когда мы отошли подальше, Риченда пробормотала:

– Мне плевать, что она говорит, она попросила принести ей эти чертовы цветы. Как я должна была понять, что нужно найти Бенни? Я даже никогда не видела его прежде.

И все же, несмотря на мои протесты, к приезду доктора Риченда ухитрилась расчесать ранки так сильно, что они воспалились и покраснели еще сильнее.

– Очень жаль, что вы не смогли сдержаться и проявить терпение, юная леди, – вынес вердикт доктор. – Боюсь, ваш организм очень плохо отреагировал на яд.

– Я умру? – встревоженно спросила Риченда, приподнимаясь на кушетке.

– О нет, – рассмеялся доктор. – Ничего подобного. Но, боюсь, краснота и воспаление не пройдут до конца недели.

– Лучше бы я умерла, – застонала Риченда.

– Можно поговорить с вами, мисс Сент-Джон? – обратился ко мне доктор. Мы вышли из комнаты Риченды, и я провела его в малую гостиную, уже превратившуюся в мой рабочий кабинет.

– Не думаю, что ваша госпожа сможет пойти на бал, – откровенно поделился со мной доктор. – Никакой силы воли. Могу оставить вам соли для ванны, они немного облегчат зуд, но вода должна быть теплой, не горячей. Боюсь, здесь лучший лекарь – время. Если вам удастся убедить ее не расчесывать ранки еще больше, тоже поможет. В таком случае всегда существует опасность инфекции, и не мне говорить вам, что вот это как раз может быть смертельно. Совершенно необходимо, чтобы воспаленную кожу держали в чистоте и чтобы вся одежда была чистой. Попробуйте слегка намочить ее в холодной воде, если это облегчит зуд, но тогда следите, чтобы ваша госпожа не простудилась.

На середине объяснений доктора в комнату вошел Мюллер.

– Вас, должно быть, ввели в заблуждение, доктор, – вмешался он. – Мисс Сент-Джон не медсестра. Прошу вас прислать нам кого-нибудь в помощь.

– Ох, – смутился доктор. – Я по понятным причинам предположил, что как нанятая компаньонка именно мисс Сент-Джон будет ухаживать за своей госпожой.

Мюллер смерил его взглядом.

– Вы ошиблись.

– Разумеется. Разумеется. Приношу свои извинения, мисс Сент-Джон. Я позабочусь, чтобы медсестру вам прислали как можно скорее, мистер Мюллер.

Мюллер отрывисто кивнул и вышел.

– Простите, моя дорогая, – обратился доктор ко мне. – Я не думал, что у вас здесь такое положение, иначе я бы никогда… – Он умолк. Меня поразила догадка, что доктор мог счесть меня избранницей Мюллера. Не покраснела я лишь потому, что эта мысль привела меня в сильное замешательство. Зато с необычной даже для меня быстротой реакции я, воспользовавшись ситуацией, спросила доктора про Люси.

– Все здесь будто о ней забыли, – с горечью добавила я.

– Печальные воспоминания, дело в этом, – ответил доктор. – С ней случился приступ. Подавилась собственным языком.

– А кто-нибудь знал, что у нее бывают такие приступы? – уточнила я не без любопытства.

– Нет, – признал доктор. – Но с молодыми и чувствительными девушками они случаются.

Прозвучало очень похоже на ту бессмыслицу, что декламировал доктор в сумасшедшем доме[7], но я не собиралась оспаривать мнение врача в его же профессиональной области. Особенно если этот врач прикрывает хозяина дома.