Мюллер незаметно подошел ко мне и коснулся плеча, привлекая внимание. Вид у него был серьезный.

– Матушка хочет, чтобы вы тоже встречали гостей, – сообщил он.

– Я не могу, – побледнев, отказалась я. – Так у всех создастся совершенно неверное впечатление.

– Именно так. Я возражал, но она от своего не отступится. Решил, что стоит вас предупредить.

– Кажется, я кое-что забыла наверху.

– Кое-что, без чего вам сегодня не обойтись, – согласился Мюллер. – Кстати, жемчуг вам очень к лицу. А платье! Скажу так, никогда не думал, что Бертрам такой болтливый. Вздыхал о вас весь вечер! Знаете, ведь все могло сложиться и хуже.

Ответить на это я не могла и, выйдя из комнаты, быстро поднялась по лестнице. Если пропустить первых гостей, то потом можно будет присоединиться ко всем как положено. Никому в голову не придет что-то менять, когда бал уже начнется. Это желание миссис Мюллер говорило о серьезных намерениях. Даже сам Мюллер, уже готовый сделать Риченде предложение, не стал бы просить ее встречать гостей.

На втором этаже свет был притушен, не иначе как намек гостям не бродить по дому без приглашения. Впрочем, сейчас я уже могла ходить по коридорам с завязанными глазами, поэтому без промедления шагнула в тень, оказавшись, как я надеялась, вне поля зрения матушки-сводницы Мюллера.

Лампы на лестничном пролете шипели, точно раздраженные змеи: кто-то выкрутил их слишком сильно, почти до критического уровня. Я газовому освещению никогда не доверяла, поэтому поспешно прошла мимо. Даже быстрее, чем действительно было необходимо в темноте. Уже протянув руку, чтобы открыть дверь, я вдруг в кого-то врезалась. Отшатнувшись и приготовившись извиняться, выполнить свое намерение я не успела: этот кто-то грубо протиснулся мимо. Слишком грубо. Потеряв равновесие, я с недостойным леди писком упала на пол, заметив только, что пробежавший к окну незнакомец, а, судя по брюкам, это был именно мужчина, ростом оказался ниже среднего.

Переводя дыхание, я не торопилась вставать. Многие девушки на моем месте уже упали бы в обморок или закричали, но по сравнению с моими предыдущими встречами в темноте эта, к моему удивлению, оказалась относительно безобидной. Проверив, все ли в порядке с платьем, я встала, убедившись, что не наступаю на подол. Гостей на балу беспокоить этим, наверное, не стоило, но кому-то рассказать было необходимо. И я отправилась на поиски Бертрама.

Он болтал с очень хорошенькой и молоденькой брюнеткой, когда я его нашла. Бертрам не очень высокого роста, но его собеседница была еще ниже. Она просто стояла там, глядя на него большими телячьими глазами, в совершенно возмутительном вечернем платье, открывающем взгляду большие пространства молочно-белой кожи.

– Мистер Стэплфорд, – позвала я. – Мне необходимо с вами поговорить.

– А, Эфимия, позволь представить тебе мисс Антонию Симс…

– Очень приятно, – не дослушав, ответила я и, схватив Бертрама за руку, потянула за собой. Девушка-теленок так и осталась одиноко стоять с беспомощным видом.

– Эфимия, ты не можешь так себя вести, это очень грубо! – возмущался Бертрам, пока я тащила его за собой прочь из комнаты.

– Уверена, мисс Антония вас дождется.

– Увидев, как меня волокут точно добычу в логово? Определенно нет.

– Не говорите глупостей! Вы должны подняться со мной наверх.

– Эфимия! – повысил голос Бертрам.

– Да не будьте же вы таким ослом! – не выдержала я. Услышанное отнюдь не походило на нежное обращение, и Бертрам наконец поверил, что что-то не так.

– Что ты натворила? – ужаснулся он.

– Не я, а со мной, – только и выговорила я.

– Боже! – Бертрам поднимался по ступенькам следом за мной. – Только не еще один труп! Скажи, что это неправда!

– Пока нет.

– Пока нет!

– Отойдем подальше от лестницы, не хочу, чтобы нас кто-нибудь увидел.

– Эфимия, ты меня уже совсем запутала, – вздохнул Бертрам.

– Да ради всех святых, помолчите и дайте мне уже объяснить!

– С радостью послушаю, – уже очень сердитый, Бертрам хмуро смотрел на меня.

– Мюллер попросил меня на некоторое время выйти, потому что его матушка хотела, чтобы я вместе с другими приветствовала гостей.

– Проклятье, Эфимия, неприлично красть жениха у моей сестры! Даже если временами она ведет себя просто отвратительно.

– Перестаньте ругаться и слушайте. Ни у меня, ни у Мюллера таких планов нет. Но мы оба знаем намерения миссис Мюллер и хотим избежать неловких ситуаций.

– Так вы с Мюллером настолько друг другу доверяете? – спросил Бертрам уже скорее озадаченно, чем сердито.

– В какой-то мере, – признала я. – Но привязанность тут совершенно ни при чем. Наоборот, я пыталась вашей сестре и Мюллеру помочь!

– Очень мило с твоей стороны, не сомневаюсь. Тебе что-то в этом кажется подозрительным?

– Ничего подозрительного, все было честно и открыто, – возразила я. – Риченда призналась, что хочет выйти замуж за Мюллера. Она знает, что он ее не любит, но считает, что они прекрасно поладят.

– Это в любом случае лучше, чем жить с Ричардом. Мой сводный брат просто скотина.

– Ох, похоже, то столкновение все же не прошло бесследно. Мне надо присесть. – С этими словами я соскользнула по стене вниз. Бертрам тоже присел, чтобы продолжить разговор лицом к лицу.

– Столкновение?

– Я вышла, чтобы не мешать, поднялась сюда. Было темно, я спешила и в кого-то врезалась.

– В кого?

– Не знаю. Кого-то низенького, в брюках. Мужчину, полагаю. Ой… те устрицы за ужином точно были свежими? Что-то мне нехорошо…

– Мне тоже, – отозвался Бертрам. – Наверное, стоит переждать здесь, пока не станет лучше. Чтобы не портить праздник.

– Точно, – согласилась я, опуская голову ему на плечо.

– И кем оказался тот мужчина?

– Понятия не имею. Он пробежал по коридору, а я пошла за вами. Не хотела поднимать шум. Когда напали на миссис Уилсон, все было по-другому, – вздрогнув, вспомнила я.

– Да, ты тогда заработала сотрясение.

– Это было крайне невежливо с его стороны, – кивнула я.

Бертрам потер глаза и потряс головой.

– А где был твой незнакомец?

– Там, – указала я. Держать руку ровно оказалось сложно. Но только мне удалось дрожащим пальцем показать направление, как огоньки ламп замерцали и погасли.

– Господи, Эфимия! – воскликнул Бертрам. – Вставай! Поднимайся!

– Мне и здесь хорошо.

Бертрам отпустил мою руку, за которую безуспешно тянул и, покачнувшись, поднялся на ноги.