Для всех мои действия сейчас выглядели, как телепортация с балкона прямо к пауку. Продолжая ограничивать зрение монстру, приказал телепортироваться во двор моего замка. Гоблин слышал лишь мой голос, поэтому не видел бегущих противников-долбодятлов, и смог мгновенно переместиться. Оказавшись в привычной обстановке, убрал пиджак с головы Гоблина и отпустил петлю, все завершилось удачно.

В телепортации есть один минус. Для того, чтобы прыгнуть в определенное место, сначала необходимо там оказаться и хорошо его изучить. Вот поэтому с утра прыгнуть во дворец императора было невозможно, а вернуться назад в Воронцовский дворец, плевым делом…

Алексей III протер рукой собственные глаза, которые, как ему казалось, сейчас подводили.

— Мне только одному кажется, Ларик умеет телепортироваться в пространстве? — он задал вопрос своему верному военному советнику, князю Долгорукову.

— Похоже на то. Вроде только что видел черного паука у ворот, раз и пропал Ларик вместе со своим средством передвижения, — пожал плечами Михаил.

Внизу, с громкими криками и мечами в руках, по инерции добежали три великовозрастных придурка знатного происхождения до ворот и остановились в растерянности. Враг испарился прямо на глазах, охрана тоже крутила головой, потеряв монстра.

— Пойдем Миша, эти слабоумные нам всю малину обоср…испортили, — расстроился император, глядя с балкона. Когда три княжича под видом просьбы требовали разрешить им открыть охоту в разломе, то император только тяжело вздохнул.

— Вот не знаю, если вдруг дам такое разрешение, то окажу ли услугу трем знатным родам, избавив от глупых наследников⁈ — задал самому себе вопрос император. Молодые парни намек поняли, но продолжали настойчиво ждать решения государя.

— Может перекинуть эту головную боль на чужие здоровые плечи? — намекнул князь Долгорукий на решение этого вопроса. Алексей III призадумался, взвешивая все плюсы и минусы.

— А почему бы и не попробовать? Сейчас напишу письма их батюшкам с разрешением пошастать по разломам этим самоотверженным отпрыскам, — император хитро улыбался, пока составлял послания. Когда за тремя довольными подростками захлопнулась дверь, то Михаил Долгорукий не выдержал и поинтересовался.

— И что вы такое написали их заносчивым отцам?

— Как что? Как ты и советовал. «Видя усердие и рвение послужить своим животом на пользу России, велел трем юным князям поступить на службу в гвардейский отряд под командованием Иллариона Воронцова младшего» — рассмеялся император этой шутке. — А чтоб князья не могли отказаться служить под началом всего лишь графа, в этот отряд отправлю свою дочь Софью, пусть опыта набирается. Вот тогда уже никто ничего не сможет мне предъявить, ведь сама цесаревна пошла под командование какого-то там графа.

— Это прям ход конем и просьбу удовлетворили, и на место поставили зазнавшихся парней. Вот только София согласится на такое? — покрутил князь рукой в воздухе.

— Она мне весь мозг уже проела этим Лариком, когда узнала, что он ее спас, найдя в тайной комнате. Хотел их познакомить, но после катастрофы ни балов, ни поводов не было. Вот пусть идет к нему в отряд и там выражает свою благодарность, — рассмеялся довольный отец, сумевший найти изящное решение. — Наследником рисковать не будем, править же кто-то должен после меня. А вот София, если до сих пор в девах задержалась из-за своего строптивого характера, пусть послужит на благо Родины…

Когда вернулся домой, то мои родные еще завтракали. Спешить особо было некуда. За столом вёлся простой разговор о насущных проблемах, но увидев меня, сразу же оживился.

— Ларик, что сказал император по поводу разлома с лакшери? — Машка себе места не находила, боясь, что на эти добродушные создания объявят серьезную охоту военные.

— Не стал рассказывать, так что никто, кроме нас не в курсе. Поэтому поговори с Лерой и придумайте, как быть с этой проблемой, — решил, что девчонки посоветовавшись, смогут найти достойное решение.

— А разрешение на создание своей гвардии получено? — Михаил, хоть и обговорил с Катькой Румянцевой новые планы, получив согласие присоединиться к Ларику, до сих пор сомневался в разумности этого решения.

— Не только посодействуют, даже обещали кого-то прислать с целью перенимания опыта. Так что, вы с Катькой, вступаете в ряды непобедимой гвардии рода Воронцовых? — усмехнулся, видя нехилые муки выбора на лице Мишки.

— Если только командовать станем по очереди, — после чего брат смутился, увидев мою поднятую бровь. — Тебе же тоже иногда будет необходимо отдыхать, братишка.

В этот момент у меня и вторая бровь поползла к волосам, потому что наблюдал нечто уникальное. Прямо на моих глазах обожаемый питомец сестры создал визуальную проекцию себя за столом, а сам тихо выкатился с низу, направившись на выход из поместья. Он явно что-то задумал, маленький засранец. Проекция его была так себе, словно ее нарисовал несмышленый ребенок, но внимание родных все же на время притупила. Я хмыкнул и встал из-за стола, чтобы понаблюдать за поведением Солнышка. Старался держаться позади, не ломая планы мелкому диверсанту, желая лишь понять намерения питомца.

Этот оранжевый комок шерсти, хотел сказать катился, нет, спокойно перемещался на четырех, а иногда и на двух конечностях в сторону выхода из замка. Большие дубовые двери были закрыты, а силы у мелкого засранца, чтобы их открыть, не было. Он призадумался, даже почесал голову, явно пытаясь найти решение. Потом встал в углу, накинув на себя иллюзию вазы с цветком, которая стояла в комнате сестры. Это выглядело неуместно, но его решением я восхитился. Дальше сделал вид, что не заметил притворившегося мелкого в углу, прошел и открыл двери дворца. Это создание немного помедлило, стараясь придумать, каким образом незаметно покинуть дворец.

Его решение было простым, но гениальным. Он попытался мимикрировать под иллюзию небольшого паука, размером с лакшери. Мелкий посчитал, что арахниды снаружи могут вполне себе жить и внутри. В таком облике он рванул к большим и страшным монстрам, чтобы то ли подружиться, то ли исследовать новый разумный вид. Запустил петлю времени, вдруг Солнышком закусят ненароком, но останавливать не стал.

Это мелкое, размером с комнатную собачку, чудо приблизилось к своим прототипам, наблюдающим за неуклюжей попыткой влиться в стаю. Зная хорошо арахнидов, они его уже давно раскусили, но почему-то не трогали. Этот вид одомашненных пауков при помощи собачьих генов вел себя иначе. С той планеты, где проторчал около пятидесяти лет, чувств сострадания, любви и дружбы у паукоообразных обитателей не было. Там, этим мелким лакшери, давно бы уже закусили. Здесь происходило нечто странное, поэтому решил не