— То есть вы хотите сказать, что мы будем… совсем одни? — задохнулась от волнения Келли, хотя в душе этому порадовалась. Впрочем, она надеялась, что в ее голосе отразилось хоть немного волнения и испуга, чтобы он подумал, что это ее беспокоит, но не слишком. Келли не хотела создать у него впечатление, что она слишком торопит события, при том что сама невыносимо страдала от промедления.

— Да, именно так, — ответил Билл. — Впрочем, если вас это смущает, могу вас успокоить — у меня в доме достаточно свободных комнат, так что можете выбрать себе любую, какая вам понравится.

Щеки Келли пылали. Она не понимала, как после жарких объятий в среду он может считать ее застенчивой. И надеялась, что он отнесет ее румянец за счет того, что она и не сомневалась, что у нее будет своя комната.

— Ну что, тогда в чем проблема? — спросила она.

— Да ни в чем, судя по всему, — отозвался Билл, расплываясь в довольной ухмылке, и Келли поняла: он рад не меньше ее, что им не придется ждать их следующей встречи до понедельника.

Келли не поехала с работы к сестре, как собиралась, а сначала заскочила к себе, переоделась и взяла большую сумку с вещами на два дня, чтобы сразу от Люси поехать к Биллу.

Он подробно объяснил ей, как найти его дом. Люси была оживленна и счастлива, как никогда. Она просто сияла.

— О, Келли! Как это замечательно! — поделилась Люси с сестрой.

А поскольку Келли и сама сейчас переживала то же самое и прекрасно понимала, как важно, когда любимый человек отвечает — или кажется, что отвечает, — тебе такой же любовью, ей оставалось только с ней согласиться.

На следующее утро Келли отправилась в путь пораньше, чтобы как можно скорее увидеть Билла. Сердце ее подпрыгнуло, когда ей пришло в голову, что, может быть, он снова станет ее целовать. Но это было даже не так важно, как то, что он хотел узнать ее получше. Ну что ж, Келли была только «за», хотя и старалась не тешить Себя слишком радужными мечтами, несмотря на то что Билл почти в открытую заявлял ей о своих чувствах.

Но, когда машина остановилась перед высоким солидным зданием, стоящим в глубине от дороги, и Келли увидела Билла, вышедшего ей навстречу, ее счастливая улыбка начала меркнуть.

По его лицу она поняла, что ее тут не особенно ждали, и ее впервые осенило, что впереди ей еще предстоит трудная борьба. За короткий промежуток между вчерашним вечерним разговором и нынешним утром Билл явно уже пожалел, что пригласил ее, А может быть, когда вчера после работы он ездил навестить Скотта в больнице, ему показалось, что позволить себе влюбиться в его бывшую невесту — это все равно что вонзить нож с спину брата?

— Здравствуй, Билл, — нарочито жизнерадостно произнесла Келли, вылезая из машины. Она не стала вытаскивать из багажника сумку, потому что не похоже было, что задержится тут надолго, не говоря уже о том, чтобы остаться на ночь.

Билл что-то буркнул в ответ. Келли твердо решила, что назло ему возьмет и расскажет, почему на самом деле она порвала со Скоттом. И если бы не эта злорадная мысль, то она немедленно развернулась бы и уехала.

Келли прошла вслед за хозяином в просторный вестибюль, ее шаги гулко отдавались по плитам черно-белого каменного пола. Она шла и надеялась, что, когда Билл все узнает, может быть, его чувства к ней не обратятся в ненависть.

Войдя в его кабинет, Келли увидела по заваленному бумагами столу, что Билл уже начал работать, а по его неулыбчивому взгляду поняла, что он не собирается распространять приятельские отношения, сложившиеся у них на работе, на домашнюю обстановку. Поняла она и то, что рискует вызвать в нем ненависть любым неосторожным словом.

Прежде чем они принялись за работу, Билл, видимо вспомнив, что Келли приехала издалека, хотя лицо его не сделалось от этого любезнее, предложил:

— Не хочешь слегка подкрепиться, пока мы не начали?

— Нет, спасибо, — весело отказалась она, хотя многое сейчас дала бы за чашку крепкого кофе. — Люси накормила меня сытным завтраком. Наверное, решила, что я исхудала за последнее время.

Эти слова заставили его оглядеть ее фигуру, но он только хмыкнул, и если бы Келли не заметила скользнувшего в его взгляде восхищения, впрочем быстро погасшего, то без колебаний развернулась бы и немедленно уехала. И все долгие изнурительные часы непрерывной работы ее поддерживало воспоминание об этой искорке в его глазах.

Пришло время обеда, потом прошло, Билл работал не покладая рук, и Келли оставалось только надеяться, что он позавтракал так же плотно, как и она.

Но в четыре часа дня Келли почувствовала, что скоро упадет от усталости, и решимость переупрямить Билла начала в ней ослабевать. Как же она сможет подвести разговор к той ужасной сцене со Скоттом у него в доме накануне свадьбы? — мучилась Келли. Судя по тому, как Билл несколько раз рявкнул на нее, она понимала; что стоит ей завести разговор о Скотте, как он немедленно выставит ее из дома, не дав сказать больше ни слова.

В четверть пятого в душе Келли начал зреть мятеж. Бесчувственное отношение к ней Билла и его бесцеремонная эксплуатация вдруг стали невыносимы. И вместо того чтобы безропотно подчиниться его суровому приказу еще раз проверить какую-то колонку в таблице, Келли отложила в сторону ручку и очень отчетливо объявила:

— Я хочу пить.

В ответ он поднял от таблицы мрачный взгляд и, обозленный тем, что она нарушила ровный ритм их работы, резко приказал:

— Иди и попей.

Келли встала, на глаза ее набежали слезы более всего оттого, что ее надежды на волшебные, небесные два дня, о которых она так мечтала, были разбиты в прах.

— Вы уже жалеете, что пригласили меня… то есть согласились, чтобы я приехала к вам домой? — произнесла она, едва сдерживая рыдания, и увидела, как на его виске задергался мускул. Видимо, Билл сдерживался, чтобы не признаться, что да, жалеет.

— Просто нужно делать то, что нужно, — загадочно отозвался он.

Слезы полились у Келли по щекам — она не могла вынести, что сейчас он смотрел на нее точно так же, как тогда во время их первой встречи, когда они еще не знали друг друга, а он уже заочно ее ненавидел.

Келли развернулась и бросилась прочь из комнаты.

Но ей не удалось добежать до кухни, хотя побежала она в ту сторону, где, по ее предположению, кухня находилась. Билл нагнал ее в холле, взял за плечи и развернул лицом к себе. Посмотрев в ее заплаканные глаза он вполголоса выругался и крепко прижал ее голову к своему плечу.

— О, Билл, — слабо пискнула она, и ей сразу расхотелось рыдать. Сердце на мгновение перестало биться совсем — ведь самые желанные на свете сильные руки снова ее обнимали.

Однако Билл только шикнул на нее, чтобы она молчала, и продолжил прижимать к себе, чуть покачивая. И ей было достаточно того, что она стояла в его объятиях, и все было хорошо, и она находилась в том единственном месте на земле, где ей хотелось быть.