— Лейсан. Госпожа Лейсан. К ней нужно обращаться именно так. И к отцу тоже. Хорошо, это запомним.

— Это касается всех?

— Абсолютно, — малышка фыркает. — Даже нас с братом. А вас тем более.

Вас? То есть… рабов системы? Простых жителей города то есть?

Ну и семейка. У меня мороз по коже от таких подробностей. Да кем они себя возомнили? Царями? Современными только. Жуть.

— Так вот, — продолжает Рокси, — эти камни… сделаны из бивней носорога.

Тошнота подступает к горлу. На душе гадко, мерзко. Хочется развернуться и просто уйти. Но я не имею права. С каждой минутой моего пребывания в этом странном доме мне становится всё дурней и дурней. Когда я узнаю подробности о хозяевах поместья. — Отец привёз рог из Африки. Как трофей. Хвастался, что в одиночку справился с таким мощным животным. А потом сделал из него браслет. Сам принимал участие в его изготовлении. Он очень сильно любит мою маму. И едва ли не каждый день заваливает её роскошными подарками. Изысканные шубы или полушубки ручной работы из редких видов животных, драгоценности из частей тела

— Отвратительно, — я не могу сдержать истинных эмоций. Трудно. Очень трудно, когда в душе будто гниёт болото при взгляде на них.

Боже, на что только жадные людишки не пойдут ради денег? Может, это такая болезнь? Богатых? Убивать творения природы и делать из них цацки для своих бездарных, недалёких умом жён.

— И мне не нравится, чем они занимаются. Уж лучше казино, как Данте и Демир. Чем убийства живых существ. Я всегда отказываюсь от его подарков. Он меня ругает, обижается. Но я так не могу. Я люблю животных. Но моё слово ничто. Я всего лишь слабая девчонка. Я до жути боюсь своего отца. Да его все боятся. Поэтому когда будешь с ним разговаривать, опусти голову вниз и не смотри в его глаза. А вдруг ты ему не понравишься? Он может запросто ударить. Или… пристрелить.

— Уф, — я еле-еле выдохнула. — Спасибо, утешила ты меня. Лучше бы молчала. А кто такой Демир?

— Демир — брат Данте, — она тычет пальцем в высокого темноволосого мужчину, который торопливым шагом появляется на горизонте, направляется к ним в сопровождении охранника-амбала и что-то им чеканит. — Я думала, ты знаешь… Не переживай, папа бывает и очень щедрым. Когда у него хорошее настроение. Сейчас, кажется, оно у него зашкаливает. Да ты ведь знаешь почему?

— Что, прости?

С чего бы мне знать? Я только-только узнала о том, что у Данте есть семейка «с приветом».

Рокси широко таращит на меня свои синие, как морская бездна, глаза. Уже в который раз я вижу в них отражение её брата. А после резко чеканит:

— Мой братец ведь женится. На Аннет. Вон на той рыжеволосой красотке в норковой шубе, дочери лучшего друга папочки.



Я машу головой, пытаясь выбросить прочь из сознания её острые, не знающие милости слова. Голова сильно-сильно кружится, а сердце отчаянно дергается в груди, будто вот-вот выскочит из тела. Будто его тисками оттуда вырывают невидимые клешни.

Женится? Как женится? А я тогда зачем ему нужна?

— Не может быть. Они женятся…

— Вот так. Такие у нас, собственно, дела семейные. А ты расскажи что-нибудь о себе. Ты что, беременна? Кто там у тебя? В животике? И где отец ребенка? И почему Данте привёз тебя к нам?

Я не знаю, что ей сказать. У меня гудит в ушах и перед глазами всё плывет, раскачивается. Я даже неосознанно цепляюсь пальцами за шторы, как раз в этот момент та самая Аннета в белой норковой шубе бросает на меня резкий взгляд. Испугавшись, я отскакиваю на шаг назад от окна.

— Эй, с тобой всё нормально? — девчонка машет перед моим лицом ладошкой.

— Д-да, просто я с утра ничего не ела.

— Это не дело. О! Смотри! Они уже уходят, возвращаются в дом. Значит, скоро нам подадут ужин. Я тоже изрядно проголодалась.

Я слушаю Роксану через раз. С отчаянием смотрю на роскошную блондинку, которая с величественной грацией, как подобает королеве, выплыла из беседки и на каблуках, придерживая подол модельного платья, цокает в сторону дома. У них сегодня праздник какой-то, что ли? Только не говорите мне, что это их повседневная одежда? Знать должна всегда оставаться знатью. А Аннета, между прочим, вылитая мисс мира. Я на её фоне — кусок сухаря.

— Вы ещё здесь? — я вздрагиваю, когда слышу ледяной голос позади себя. — Рокс, что я тебе сказал?

— Так все уже чешут в обеденную залу, Рослый уже доложил о срочных сборах.

— Идём, — Данте впивается в мою руку, как бойцовский пёс в свою жертву, и торопливо ведёт меня вглубь дома, в одну из комнат. Просторную, светлую, в центре которой стоит огромный стол. — Садись, — он вальяжно обходит вокруг стола, подталкивает меня к одному из стульев, жестом приказывая занять свободное место. Рокси опускается на стул рядом со мной. Она молчит. Больше не смеет шутить с братом. Напряжение в доме нарастает нешуточное. Я волнуюсь как никогда прежде. Будто ожидаю приговора в зале суда. Мне кажется, если Данте собрался «под венец», то новость о беременности не очень обрадует всё его холеное семейство. Надеюсь, они не устроят мне тёмную.

«Очнись! Ты связалась с бандитами! Да тебя на куски порубят, долго церемониться не будут, если посчитают нужным быстро избавиться от неожиданной проблемы», — мой внутренний голос не просто бьет тревогу, он уже рыдает вовсю, пока тело колотит мелкой дрожью.

Я слышу шумные голоса. Они становятся всё ближе и ближе. Я сжимаюсь в комок, задерживаю дыхание, когда вижу, как те самые люди, за которыми я наблюдала издали, во главе с предводителем — главой семейства, величественно входят в залу. Главный — Вильмонт. Тот седоволосый, ну вылитый мафиози, в шляпе и с дымящейся сигарой в зубах, в старомодном на вид костюме. Хотя я знаю, что стоит это «старьё» запредельно дорого. Такой стиль. Они держат свою марку, свою изюминку, своим внешним видом всем дают понять, кто здесь правит миром, хоть и выглядят странно.

— Данте, что за суета? К чему весь шум и гам? — серьёзно плюет тот самый Вильмонт, обращаясь к сыну.

— Есть разговор. Очень серьёзный, — вкрадчиво произносит мой покровитель.

— Хм, не знал, что у нас гости, — глаза у папочки будто волчьи. Как я ещё до сих пор не грохнулась в обморок при виде всех этих бандитских рож?

Теперь все семейство мафиози разом, как по команде, впились в меня цепкими взглядам. А мне что делать? Встать? Поздороваться? Нет, если дернусь без указок Данте, сделаю лишь хуже. Встану из-за стола — мой живот станет мишенью для пяти пар хищных глаз. Определенно я здесь лишняя. Овечка на пире у шакалов. Их свежее мясцо.

Боже, ну почему Данте просто не вышвырнул меня из города? Никто бы не узнал. Я бы затаилась мышкой в каком-нибудь Мухосранске, если он так сильно переживает из-за своих недругов. Меня бы такая серая жизнь вполне бы устроила. Я устала от проблем. Будто сижу на пороховой бочке с того самого момента, как Слава-козёл затащил меня в этот портала ада на земле — их чёртов город. Данте отшил бы меня, забыл обо мне — и всё, проблеме конец. Но нет, держит меня цепко. Давит моё мнение, ни на шаг от себя не отпускает. Или… есть какой-то скрытый мотив? Может, я… ему в душу запала? Ох, нет! Жена! Та белокурая цаца его будущая жена! Противно, гадко от этих грустных мыслей. Мне очень больно чувствовать себя третьей лишней, его обузой. Теперь еще и проблемой. Когда внутри, временами глядя на бандита, я чувствую странное тепло.