Но моя улыбка прокладывает нам путь к столику, где вскоре появляются блюда из лучших позиций этого заведения.

— А ты не веришь в силу любви? — спрашивает блондиночка.

— Ты о чем? Хочешь сказать, ты все это время масло в голове гоняла? Зациклилась на моем безверии в тупую слюнявую любовь? — Отрезаю себе кусок стейка и отправляю в рот.

Моя невеста тоскливо копается вилкой в салате.

— Лев Евгеньевич усыновил троих детей. Наверное, в его мотивах есть хоть капля любви, — не унимается, дуреха, подняв на меня обиженный взгляд задетой фанатички.

— Он усыновил двоих, — отвечаю, жуя. — Только меня и Рината.

— Алика его родная дочь?

— Он мечтал о сыне. Но полученная при ранении травма сделала его бесплодным. Однажды он был в моем детском доме. С какой-то благотворительной акцией. Все без ума в политику рвался. Пыль в глаза пускал. А у меня в тот день была назначена стрелка с пацанами. Мы устроили драку, которая сорвала его интервью. Я стою весь в крови, в соплях, с подбитым глазом и сломанным мизинцем, — показываю ей свой кривоватый палец на левой руке, — а он подходит ко мне и спрашивает: «Кто тебя побил?». Я жаловаться не привык. Стиснул зубы и отмолчался. Он меня по волосам потрепал и засмеялся: «Звереныш». А через неделю приехал с бумагами и забрал меня. — Делаю глоток воды. — Алика тогда совсем мелкая была. Но мне нравилось с ней возиться. С полгода я только и делал, что играл с ней, отъедался, привыкал к тому, что Ксюша читает мне перед сном, причесывает меня, учит аккуратности. А потом Лев Евгеньевич стал вводить меня в курс дела. Со мной занимались тренера, инструкторы. Но я учился не мяч гонять по полю, а драться и стрелять. В тринадцать я начал ездить с отцом на сделки. Он всем представлял меня своим сыном, преемником. И я привык к мысли, что когда-нибудь вся его империя станет моей. Я жил ею. Можно сказать — дышал. А еще через год у Льва Евгеньевича убили водилу. У того остался шестнадцатилетний сын. Мать он еще раньше потерял, а старший брат от первого брака отца не мог оформить опекунство. Какая-то бюрократическая загвоздка. Хотя подозреваю, палки в колеса ему ставил именно Лев Евгеньевич. Короче, так у нас в семье появился Ринат. Соответственно, наследников стало двое.

— В тебе он увидел себя, — не стесняется в выражениях блондиночка. — А усыновлять Рината какая выгода?

— Детка, ты, походу, вообще не вдупляешь. В нашем бизнесе нет места слабакам с любовью на уме. Если ты не выгоден, ты на хер никому не упал.

— Наверное, ты прав. Иначе он оставил бы империю родной дочери.

— И ее потенциальному мужу-полоумку? Лев Евгеньевич для того нас и закалял, чтобы мы за Алику горой стояли, если его не станет. Его так воспитали — заботиться о женщинах семьи. Алика никогда ни в чем не будет нуждаться. Но править компанией будет один из нас. Либо я, либо Ринат. И я очень надеюсь, что ты наконец высрешь мое кольцо.

— Приятного аппетита, — вздыхает блондиночка, отложив вилку и поднеся к губам бокал с водой.

К еде она так и не притрагивается. Будто нарочно тянет время, держа дерьмо в себе. Слишком плохо меня знает. Я уже на шаг впереди, чего бы она там ни запланировала.

Черт, все-таки я не понимаю, как такая красивая и сообразительная кукла не нашла себе мажора или папика. Сейчас плескалась бы где-нибудь в заливе, заполняя свою инсту горячими селфи. Вокруг слуги, водилы, телохранители. Ночью секс. В конце концов, могла бы уже и мне дать. Ей бы точно понравилось.

Домой по пробкам добираемся только к вечеру. Лев Евгеньевич с Ксюшей сидят в беседке. Настроение у обоих хорошее. Улыбки, блеск в глазах.

Стоит мне выйти к ним, как я тут же узнаю причину их радости.

— Ринат вернулся, — докладывает мне Ксюша.

— Здорово, — отвечаю без намека на восторг. Беру блондиночку за руку. — А мы ездили в свадебный салон. Выбрали платье.

— Без меня? — обижается мать нашего семейства. — Антош, мы же договаривались.

— Мы не договаривались. Ты сказала, что хочешь выбирать свадебные платья вместе со своими невестками, но я посчитал лучшим лично убедиться, что Катя будет в нем хороша. Это же мне раздевать ее в первую брачную ночь.

Блондиночка пытается вытянуть пальцы из моей ладони, но я сильнее сжимаю ее руку. Не отпущу. Скандалы нам сейчас ни к чему.

— Невеста Рината уже взяла билеты и скоро прилетит, — сообщает Лев Евгеньевич.

— У нее кольцо? — уточняю.

— Еще нет.

— Значит, она еще не невеста.

— Все торопишься брата обскакать? Я просил снимки УЗИ. Где они?

Старый упырь! Пока до его наследства доберешься, сам поседеешь.

— Мне сейчас нельзя злоупотреблять УЗИ без веского повода, — отвечает блондиночка. — Ведь мы с Антоном не сказали вам главного. Я беременна.

Слезы умиления в глазах Ксюши и скептическая насмешка на лице Льва Евгеньевича — вполне ожидаемые реакции на это жесткое заявление. Но даже Генрих нервно закашливается в кулак, а что тогда обо мне говорить?!

Будь проклят тот день, когда я повелся на мольбы Инессы поужинать именно в том ресторане! Заведение с персоналом, который треть часа всасывал, что нужно положить кольцо в бокал моей невесты, сразу попахивало лажей. Но я надеялся так избежать ее истерик, если вдруг размер кольца не подойдет или камешек окажется слишком мелким. А еще я рассчитывал на минет. Сосет Инесса отменно. Иногда мне кажется, ради ее пылесоса я до сих пор с ней и зависаю.

— Божечки, ребеночек! — радостно визжит Ксюша, подскакивая с плетеной софы. Обнимает блондиночку, потом меня и хлюпает носом. — Поздравляю, мои хорошие! Это лучшее, что могло произойти в нашей семье! А кто будет? Мальчик, девочка?

— Двойня, тройня? — иронизирует Лев Евгеньевич.

— Обещаю, вы узнаете об этом первым, — ничуть не колеблется блондиночка. — Но после нас. А сейчас если позволите, мы пойдем. Я утомилась.

— Антон сделает тебе массаж.

Да, прав отец, массаж одного места ей точно не помешает!

Заталкиваю ее в комнату и под хлопок двери рычу:

— Что ты опять устроила?!

— Я не подопытная крыска — через день бегать на УЗИ! —