никогда и не отрывалась полностью от травяных деревьев, как наша — от тех лесов, в которых сформировались наши предки.

Ко времени нашего визита пчеловзоры были далеко не примитивной расой. Они с лёгкостью осваивали сложнейшую математику, обладали значительными физическими и умственными способностями и предприимчивостью. Они исследовали свой мир лишь частично, и пока ещё находятся в процессе изучения всех его уголков и закоулков. Несмотря на густую листву полога леса, которая почти полностью закрывала им обзор неба, они забрались ещё выше, со временем построив в целом ряде мест высокие платформы (вроде тех, на которые нас водили представлять их властям по прибытии), и были знакомы с небесными телами, наблюдаемыми на территориях, где они обитают.

Некоторые из их ведущих умов занимались проблемой полёта. Обладая таким опытом, им было не так уж сложно принять возможность космических полётов, и как только мы получили возможность информационного обмена, они проявили невероятный интерес к нашей технике.

Прежде чем продолжить, мы должны остановиться и коснуться отдельных особенностей их типа зрения и связанных с ним особых свойств их мозга. Благодаря тысячам отдельных линз, из которых состоят их глаза, их реальное зрение можно сравнить лишь с чем-то вроде экспоненциально увеличенного полифотографического изображения всего, что видят. Их мозг, получая это изображение из множества элементов, преобразует его в единое впечатление, так что на самом деле, бросив лишь один взгляд, они получают гораздо более полную картину любого объекта, чем мы.

Более того, поскольку густота и сравнительная однородность растительности, среди которой они эволюционировали, были препятствием для прямой видимости, а также ухудшали способность находить дорогу, естественный отбор сохранил на их планете те виды, которые были способны воспринимать поляризованный свет, а не тот свет, который видим мы, где колебания фотонов происходят во всех направлениях. Самые высокоразвитые и разумные существа принадлежали к числу тех, чья чувствительность в этой особой области была самой острой.

Это чувство, в дополнение к необходимости постоянно обрабатывать изображения, обусловленной присущим им типом зрения, способствовало развитию математической гибкости их мозга. Их чувство направления было абсолютным. Многие обстоятельства, которые могли бы представлять для нас математические проблемы, вовсе не были проблемами для них, потому что для их глаз и типа зрения требовалось наличие у мозга такой функции, которая интерпретировала бы углы, средние значения и вероятности автоматически и мгновенно. Тогда результат этой работы мозга мог бы восприниматься ими как качество — как нечто уже существующее, а не как проблема, которую нужно просчитать.

Если общество состоит из разумных существ, для которых вероятность успеха или неудачи в любом начинании очевидна с первого взгляда, то здравомыслящие члены этого общества не будут склонны рисковать. Это породит фаталистическое отношение. Немедленное понимание точной степени допустимости возможных исходов некоторой ситуации снижает вероятность того, что индивиды станут тратить энергию на осуществление «несбыточной мечты», имея лишь призрачную надежду на её осуществление.

Мы обнаружили, что общество пчеловзоров, структура которого определяется таким пониманием, должно было оказывать поддержку и создавать особые условия случайно появляющимся индивидам с отклонениями от нормы, которые были бы готовы продолжать свои усилия вопреки своей уверенности в том, что шансов на успех у них мало; в противном случае общество стало бы слишком статичным и в нём не происходило бы никакого прогресса.

Работу мышления вероятностного типа у пчеловзоров лучше всего иллюстрировал тип войн, которые они вели. Много времени и размышлений уделялось стратегии. Она была связана с маневрированием, с опережением противника, и результатом её было минимальное кровопролитие, потому что, когда одна из сторон осознавала, что её тактика оказывалась проигрышной, она сдавалась. Это было похоже на игру в шахматы живыми фигурами, передвижениями которых руководили их лидеры, и где проигравшая сторона признавала поражение, поняв, что ей поставили мат. Однако, в отличие от игры в шахматы, пчеловзоры строили своё соперничество не на логических ходах, типичных для нас, а на своём восприятии вероятностей.

В некотором смысле это отражало борьбу за доминирование, которой постоянно занято такое большое число представителей нашего собственного земного вида. Все средства физического и поведенческого плана, на которые способно живое существо, предназначены для демонстрации, угрозы и вызова, но если оно сталкивается с противником и ощущает его превосходство, то сдаётся без боя и демонстрирует поведение подчинения.

В случае пчеловзоров, обладавших высоким интеллектом, результаты не всегда были столь однозначными. Иногда один из них, возможно, способный согласовать большее количество переменных в своем понимании вероятностей, демонстрировал уверенность в той вероятности, о которой не подозревали другие. Такая ситуация возникала нечасто, но когда она возникала, это вносило определённую сумятицу. Противоборствующие войска могли на протяжении долгого времени участвовать во всевозможных угрожающих демонстрациях, и для таких случаев у пчеловзоров существовала особая каста арбитров, которых в итоге призывали давать оценку ходу сражения по мелким деталям.

Кстати, пчеловзоры сражались не за расширение своей территории, а скорее за права на добычу полезных ископаемых за пределами своих владений. Обычно, выиграв битву, они не брали пленных, а обменивали свою победу на права на добычу полезных ископаемых на территории, контролируемой побеждённой армией.

Их арбитры выбирались путём выдвижения кандидатур из числа лидеров каждого поселения. Каждая группа направляла двух своих самых уважаемых «генералов» для постоянного участия в «арбитражном комитете», и их сселяли всех вместе на определённый остров на одном из их больших водоёмов.

Так мы подходим к рассмотрению географии Зелёной планеты. Хотя она была большей частью покрыта огромными лесами травяных деревьев наподобие того, в который мы приземлились, планета также была испещрена горами, океанами, реками и озёрами и, прежде всего, множеством пещер, которые подстёгивали любопытство и исследовательские наклонности обитателей планеты. Их исключительные способности к ориентированию делали неизбежным превращение их в исследователей, и поэтому они довольно часто вступали в конфликты с другими группами.

Полезные ископаемые были для них большой ценностью. Будучи существами, анатомически полностью приспособленными к жизни на поверхности, они лишь на позднем этапе своего культурного развития начали распознавать вначале горные вершины, возвышающиеся над растительностью, затем склоны утёсов и, наконец, пещеры как источники минералов и руд. Вскоре эти районы стали целью военных действий между сообществами.

Кроме того, на планете было очень мало вулканов, за которые велась самая ожесточённая борьба ради серы, фосфора, селена и других минералов, которые они извергали. Пчеловзоры также открыли и ввели в обиход материал, похожий на обсидиан, и создали чудеса местного зодчества, используя его для изготовления своих основных орудий труда, очень напоминая этим великолепные цивилизации Центральной Америки в начале нынешней эры на Земле.

Познакомившись с ними поближе, мы были поражены удивительно высоким уровнем развития технологий, которого они достигли при использовании сравнительно небольшого количества исходных