М: Во-первых, у Линды очень много поклонников из бизнес-кругов, во-вторых, наши запросы невелики.

Л: Один человек, например, хотел купить мой готовящийся альбом «Ворона» до его выхода в свет. То есть предлагал большие деньги, чтобы он вообще не издавался – остался только у него. Но мы не согласились.

– Что имеется в виду под скромностью ваших запросов? Клипы у вас весьма дорогостоящие.

М: Они по виду таковы, а на самом деле, по смете, сняты очень рационально. Многие приглашают в клипы огромную массовку, выезжают за границу, куда-нибудь в Египет, вывозя с собой человек по 25. А мы никуда не ездим дальше московского ипподрома, что неподалеку от нашей студии. Просто люди с нами грамотные работают.

– У вас постоянная съемочная команда?

Л: Да, режиссер Армен Петросян, оператор Максим Осадчий. В январе следующего года, кстати, будут две премьеры – клип на песню «Марихуана», где я наголо остригаю себя в кадре, и ролик на «Ворону».

М: Классно, между прочим, получилось. В принципе нам поступали предложения и от других людей сделать клип, но я отвечал: пожалуйста, если снимете за свой счет.

– Кто придумывает визуальный ряд в клипах?

М: В основном я, иногда моя жена Даша Ухачева.

– Вы умышленно оградили себя от светского общения или это трюк для подогревания интереса?

Л: Я не очень понимаю этот светский пафос. Меня привлекают бумага и мои рисунки.

М: Мы действительно не тусуемся и ни с кем не общаемся. Просто неинтересно. Кстати, ничего и не заимствуем ниоткуда. Это – опережая твои возможные упреки. Для меня, например, стало шоком, когда мне показали фильм «Ворон», где герой был раскрашен аналогично Линде в одном из клипов. Сначала даже подумал, что кто-то с помощью компьютерной графики исказил ее облик. Но потом выяснилось, что это известное американское кино.

– Все-таки, почему вы до сих пор не выступали в Москве?

Л: Не хотелось, хотя по стране я гастролирую активно.

М: Тому есть разные причины. Например, непонятное отношение здесь к нам со стороны коллег.

– В чем оно выражается?

М: Хотя бы в том, что ты сейчас слушаешь нас с недоверием. Ты сам говорил как-то, что не все для тебя в моих словах сходится. Разве я вру? Смешно! Я говорю абсолютно искренне.

– И с подобными сомнениями вы сталкиваетесь часто?

Л: Постоянно.

М: Мне хотелось, например, послать в программу «Акулы пера» подборку видеозаписей с концертов Линды после того, как я услышал рассуждения Натальи Сенчуковой: «Где Линда? Где ее полные залы?». Четыре-пять месяцев назад, когда у многих были проблемы с гастролями, она ездила по России и Белоруссии, собирая на стадионах по 8–12 тысяч человек.

Л: У меня на концертах живой звук, настоящие музыканты, несколько чернокожих парней танцуют этнические танцы.

М: Вот сейчас мы разговариваем, а за стеной репетируют наши музыканты. Это же не иллюзия! Как и то, что звонил бизнесмен, сказавший: «Я хочу купить всю вашу музыку. Моему сыну она очень нравится. Хочу, чтобы она была только у него».

– Вы существуете на деньги именно этого человека?

М: Да.

Л: Он иностранец, живущий в России, и не имеющий к моему папе никакого отношения. Он вообще далек от банковских структур.

– А если помощь этого богача прекратится?

Л: Но он же не один. Тем более у нас, как мы сказали, запросы не глобальные. Мы не катаемся на дорогих машинах, не покупаем роскошную одежду и т. п.

– Как вы работаете в студии?

Л: Макс показывает новый текст, мелодию, и я определяю: чувствую их или нет?

М: Иногда Линде тяжело со мной в том смысле, что я могу не прочувствовать конъюнктуру, поскольку занимаюсь альтернативной музыкой, абсолютно у нас не коммерческой. Тогда я собираю музыкантов, с которыми бессменно работаю уже 13 лет, и спрашиваю, как им то, что я предлагаю, подойдет ли это обычному слушателю?

Когда Линда вышла из комнаты, Фадеев ответил на несколько вопросов, казавшихся неделикатными в присутствии самой героини. Тем более, что Макс заранее сообщил мне: о личной жизни она все равно говорить не станет. Сразу замкнется.

– Что такое день Линды? Ведь не 24 часа работы?

– Конечно, нет. Она очень интересный человек и действительно скромный. До сих пор, например, ходит по улице в обычной болоньевой куртке, походя на 14–15-летнего подростка. Ее особо не узнают. В клипах она совсем другая. У нее есть любимый человек, интересный модерновый художник, с которым они почти не расстаются. Она сама потрясающе рисует. Странные такие картины, в которых, если вглядеться, можно увидеть ломовые композиции. У нее очень тонкое ощущение музыки, она иногда сильно вздрагивает при вступлении какого-нибудь другого тембра.

– Она училась где-нибудь?

– Только в Гнесинке на курсах вокала.

– Сколько ей лет и как по-настоящему ее зовут?

– Ей 19, а имя я тебе скажу, когда выключишь диктофон… Кстати, ты в курсе, что в ряде северных городов, и даже в Питере, стали появляться ее двойники? Но ниша эта занята прочно. Линда в ней первая. Остальные обречены на сравнение с ней. Линда, вообще, не проект. Это – символ. Спроси у людей: что они связывают с Линдой? И они ответят: сумасшествие, необычность, раздражение, отторжение, что-то еще… Никто не станет отрицать, что Линда – нестандартный человек. Другой такой певицы нет. Она звезда на сто процентов! Я работаю с ней, и буду работать всегда, не ради заработка, а для души. Разве может надоесть общаться с собственным другом?

Не прошло и трех лет после «Вороны», как Фадеев и Линда совсем не по-дружески расстались, и более их творческие пути не пересекались.

«Ужасающая» тема

На первом «Поколении» 1992 года Гран-при в номинации «Лучшая режиссерская работа» получил тандем Федор Бондарчук – Тигран Кеосаян за клип на песню «Посмотри в глаза», моментально сделавший малоизвестную экс-супругу вокалиста Павла Смеяна Наталью Ветлицкую секс-символом нашей поп-музыки и популярнейшей певицей. Клип, воспевший труд визажистов, танцовщиков, техников, фотогеничность Ветлы (как называли Наталью в своем кругу) и настроение «поколенческой» тусовки, смотрелся прогрессивно и свежо в отечественном телепространстве. Для создателей ролика он стал почти такой же визиткой, как для Ветлицкой. На волне удачного дебюта Тигран (с которым я тогда частенько общался), в союзе со своим старшим братом Давидом, вскоре создал собственную компанию Gold Vision, и подобно ребятам из «Арт Пикчерс» поставил производство рекламы и клипов