униформе железнодорожника. Были среди постоянных покупателей и некий дядька в возрасте с заметным брюшком и две дамы, внешне похожие на старых дев. Два немецких лейтенанта тоже покупали у девушки цветы, и не по одному разу.

Наблюдая за девушкой с разных точек, Буторин понял, что он не единственный, кто ей интересуется. Похоже, за ней уже следили. Мысль, что девушка является связной подпольщиков, укрепилась в голове Виктора. Наблюдали за ней трое. Причем всегда одни и те же, но наблюдение вели грамотно, не обнаруживая себя, стараясь не примелькаться. Их военную выправку и привычку носить мундир Буторин отметил сразу. Нет, это не подпольщики и не партизаны. Это гестапо. Если они знают, что она член подпольной антифашистской организации, и до сих пор не взяли ее, значит, они ждут какую-то крупную фигуру, которая должна выйти на связь через эту девушку.

Буторин опасался примелькаться на этой улице вблизи цветочницы. Его могли заприметить и установить наблюдение уже за ним. А могли, не откладывая, схватить, бросить в машину и поговорить в подвале гестапо по душам. Имея в виду такой вариант развития событий, Буторин несколько раз менял одежду, походку и даже внешность. Грим, включая накладные бороду и усы, удалось достать через Герду Кранц из запасов местного театра.

Сейчас, наклонясь к цветам и вдыхая их аромат, Буторин бросил взгляд на высокие окна неработающего кафе. Опять этот низкорослый коренастый мужчина с зализанными назад волосами. Сегодня Буторин был солидным коммерсантом, чуть припадающим при ходьбе на правую ногу. Он купил у девушки три розы, вежливо кивнул ей, не снимая шляпы, чтобы не съехал парик…

– Ну, что? –  спросил Буторин, быстро переодеваясь на конспиративной квартире, которую удалось снять неподалеку.

– Того парня, железнодорожника, пасли, –  поигрывая спичкой в зубах, ответил Коган. –  Его заметили, когда он подошел к цветочнице, а потом вели до железнодорожного депо. Убедились, что он там работает, и оставили в покое.

– Думаешь, он не заметил слежку? –  замер с брюками в руках Буторин.

– Или не заметил, или он знает об этом давно. Но в таком случае он не на связи. Тогда сразу вопрос: зачем он ходит к цветочнице? Думаю, что железнодорожник у гестапо на подозрении, но он не имеет отношения к подполью.

– А девчонка точно имеет! –  убежденно сказал Буторин. –  Знает ли она, что находится под наблюдением? Жалко, если не знает и ее возьмут! Надо попробовать через Шелестова передать подполью, что девочка «под колпаком». Если мы ошиблись, это хорошо, а если все так и есть?

– Ты машину давно проверял? –  задумчиво спросил Коган.

– Этот «Мерседес»? –  Буторин внимательно посмотрел на товарища. –  Ну стоит, вчера я его проверял. Укрыт, следов посторонних нет. Все «секретки» целы, на месте. И форма на месте, если ты об этом.

Этот «Мерседес» с мягким откидывающимся верхом они угнали неделю назад и хорошо замаскировали в старых овечьих сараях –  «оградах». Там же, в машине, они сложили всю имеющуюся в их распоряжении немецкую форму. Всего было шесть комплектов, из которых два офицерские. Под видом кражи горючего Буторин и Коган совершили нападение на армейскую гарнизонную прачечную. Им тогда удалось испортить и поджечь большое количество одежды, так что шести комплектов формы руководство может и не хватиться. «Мерседес» же искали всю неделю. Поисковые группы немцев и чехов появлялись во всех заброшенных местах, на старой промзоне. Перекрывали дороги и проверяли документы на все легковые машины. Последние два дня показали, что в районе Праги поиски прекращены. Видимо, их перенесли в районы, отдаленные от столицы. Логично, ведь машины чаще всего крадут именно для того, чтобы можно было быстро и далеко уехать. Карел разыскал у себя в гараже старые номерные знаки от утилизированных легковых машин, которые почему-то так и не забрали.

Все произошло на следующее утро. Разведчики даже не успели рассказать Шелестову, уехавшему на встречу с Сосновским, о своих подозрениях. Они рассчитывали, что подполье прислушается к совету и прикроет девушку.

Буторин дежурил первым. К тому моменту, когда цветочница привезла на тачке свои цветы, Коган уже подошел сменить товарища. Они встретились возле проходного двора, за высокими каменными старинными ступенями, ведущими в соседний дом.

– Как обстановка? –  спросил Борис. –  Контакты были, наблюдение на месте? Не сняли?

– Возможно, что и были контакты, но мимолетные. За утро у нее купили цветы пять человек. Обычный разговор, подолгу никто не задерживался. Мне показалось, Боря, что наблюдателей стало больше. Черт, тарахтелку свою завел!

Буторин повернул голову и посмотрел на немецкого солдата, который регулировал мотор мотоцикла с коляской у стены дома напротив. Он что-то подкручивал отверткой и после этого крутил ручку газа. Мотоцикл в ответ послушно рычал.

Коган вдруг схватил Виктора за руку. По этому нетерпеливому резкому движению Буторин понял, что началось что-то важное. Он тут же повернул голову в сторону цветочницы. Девушка ничего не подозревала. Она выбирала цветы для полной пожилой дамы в шляпке. Они вежливо разговаривали, а с двух сторон к девушке уже подходили незнакомые мужчины в гражданском. Правее, метрах в десяти от цветочницы, появились двое за круглой тумбой объявлений. Из кафе напротив вышел человек в фартуке и с метлой. Подметать именно сейчас? Дворник в дорогих ботинках? Слева на тротуаре, не доходя метров десять до цветочницы, остановились двое в костюмах и шляпах и стали неторопливо закуривать.

– Конец девчонке! –  зло бросил Коган. –  Они ее сейчас арестуют. Черт, нас всего двое, а их шестеро. Если понадобится, наверное, еще столько же набежит. Тетка расплачивается за цветы и сейчас уйдет. И тогда они ее возьмут. Наверное, и машина за углом уже ждет.

– Мотоцикл, Боря, –  показал глазами Буторин. –  Мотор работает. Автомат у солдата. Держи мой пистолет!

Решение созрело мгновенно. Девушку можно спасти, если действовать слаженно и быстро. Коган сразу все понял. Два пистолета ему нужны, чтобы выдержать скоротечный огневой бой на площадке перед прилавком цветочницы. На открытой площадке враги не с одной стороны, а кругом. Нужно продержаться и нанести противнику такой урон, чтобы он не смог усадить девушку в коляску мотоцикла и увезти из города. Наверняка будут стрелять вслед. А еще где-то есть машина, которая бросится в погоню.

И все же шанс был, и неплохой. Немцы никак не ожидают прямо сейчас такой выходки. И фактор неожиданности в данном случае –  ключевой. На стороне русских большой опыт такого рода операций –  скоротечных огневых контактов.

Коган загнал патроны в патронники и сунул руки с зажатыми в них пистолетами в боковые карманы пиджака. Какое-то время его, даже глядя со стороны, будут