выдать отвращения, захлестнувшего меня. Неужели я одна вижу, какой он мерзкий змей?

– Он богат, успешен, у него связи… И ты можешь не верить, но он по уши в тебя влюблен! Да-да, – Конрад оценивающе глянул на меня, и на его лице промелькнуло легкое удивление: мол, чем я таким привлекла сразу двух женихов. – Твоим мужем станет Филипп. Да, он, быть может, не так мил тебе как тот, другой, но я уверен, ты сумеешь найти с ним общий язык. Всякие женские хитрости, уловки, сладкие улыбки…

– Когда? – спросила я.

– Филипп желает, чтобы ты сопровождала его на горячих играх в качестве супруги.

– Так быстро? – вырвалось у меня. – Они ведь через неделю, правда?

Дядя присел в свободное кресло и, благосклонно на меня глянув, признался:

– Следом за играми, пока народ увлечен обсуждением зрелищ, пройдут выборы нового совета. Я выставлю свою кандидатуру, и Филипп обещал поддержать меня. Ты только представь: твой дядя – один из вершителей судьбы всей страны!

– У тебя отлично получится, – заверила я, – моей судьбой ты распоряжаешься весьма успешно.

Конрад, не уловив сарказма, довольно улыбнулся.

– Что ж, раз мы все решили, – он хлопнул себя по коленям. – Давай пообедаем, а потом я заеду к Филиппу и обрадую его вашей помолвкой. Он приедет к ужину, и мы…

– Давай завтра, дядя, – быстро попросила я. – Мне надо привыкнуть…

Да ни за что! Я даже мысленно не хотела ставить себя рядом с Филиппом.

– …быть может, слегка обновить гардероб, – продолжила я болтать, перенимая беспечные интонации тети Молли. – Боюсь, у меня не так-то много нарядов, а мне, наверное, придется чаще появляться в свете. И шляпки! На горячих играх такой солнцепек! Надо что-то с полями и даже вуалью…

Дядя, посмеиваясь, полез в карман брюк.

– Ох, женщины… Новая шляпка – и вот оно счастье, да? Купи себе что-нибудь, Амедея, – мне на колени упал тощий кошель. – А после свадьбы расходы на твое содержание лягут на плечи Филиппа. Пусть сразу поймет, что жена требует вложений.

– А что с тетей Молли?

– Я надеялся, что она переедет с тобой, – откровенно признался Конрад.

– Молли привыкла к моему дому, – ответила я. – Здесь ей хорошо и уютно, тут ее обожаемые коты. А Филиппу она может мешать. Я пока не знаю, как он к ней отнесется. Вот Геррах точно не стал бы возражать против тетушки.

А ведь так и было бы. За ужином он умудрялся не только вести беседы и ласкать меня под столом, но и отвешивать комплименты Молли. А Филипп даже не удостоил ее вниманием.

– Ладно, – проворчал Конрад и глянул на тетю. – Я, разумеется, не стану тебя выгонять, Молли.

Она еще ниже склонила голову над вышивкой, где вырастал какой-то ушастый верблюд, а я решила надавить:

– Тем более в новом статусе тебе надо будет особенно тщательно следить за репутацией, дядя.

Конрад, подумав, кивнул.

– А что Геррах? Сама с ним объяснишься?

– Он уехал, – соврала я. – Дела.

– А когда вернется, ты уже будешь чужой женой. Идеально, – с облегчением сказал Конрад. – Брак – это одно, а всякие любови – совсем другое, Дея.

– Пойдем в столовую, дядя, – сказала я, поднявшись с кресла. – И правда, время обеда, солнце уже высоко.

Надо поскорее накормить его и пусть идет к своему Филиппу или еще куда. По Конраду я скучать не собиралась.

Он ел жадно, обсасывая копченые ребрышки, подбирая подливу хрустящим хлебом, а я думала, что еще надо сделать: оставить тете денег на первое время, взять хотя бы несколько заготовок для артефактов, оформить вольную на рабов…

Геррах получит свою вожделенную свободу куда быстрее, чем думал. Пусть и у меня все получится.

***

Выпроводив дядю, я закрыла дверь, повернулась и уперлась взглядом в тетю Молли. Она с самым несчастным видом прижимала к груди вышивку, верблюд на которой, кажется, сдох. Я вручила тете кошелек Конрада и жестом поманила за собой. В кабинете открыла один из ящиков и выдала ей еще денег.

– Когда обустроюсь, попробую найти способ тебе помогать, – сказала я. – Хотелось бы верить в порядочность Конрада, но сама понимаешь…

Тетя всхлипнула и, опустившись на пол, обняла мои колени и зарыдала. Плакала она с чувством и размахом, не скупясь на мелодичные завывания, шумные всхлипы и жалостливые причитания, и ткань на моей юбке быстро промокла.

– Если буду присылать деньги прямо сюда, то меня вычислят, – сказала я, улучив момент, пока тетя набирала в грудь воздух для новой волны рыданий. – К тому же, не ровен час, дядя все же турнет тебя из дома. Как думаешь, сбежавшая племянница – это не слишком жирная свинья, подложенная под его политическую карьеру на самом взлете?

Тетя Молли заплакала еще горше.

– Буду отправлять тебе деньги в «Две кошки», – придумала я. – Сходишь потом, договоришься. Обратный адрес напишу не свой, а тоже какой-нибудь корчмы. Так что будем держать связь.

Она продолжала упиваться горем, а я тем временем нашла документы на рабов – их передал продавец в тот же день, – и столкнулась с серьезной проблемой: я понятия не имела, как выписывать вольные.

– Тетя, можешь позвать Эвраса? – попросила я и уточнила: – Лысого.

Она кивнула и, с трудом поднявшись, побрела прочь, покачиваясь и придерживаясь за стену.

– Ты все еще можешь передумать, – напомнила я ей в спину. – Думаю, на корабль разрешат пронести одного-двух котов. А то и трех.

В каюте к концу путешествия будет не продохнуть, но ладно. Как-нибудь справимся.

Тетя ушла, а я проглядела свежие записи Эвраса – с пометками и рекомендациями. Хоть ты бери его с собой вместо тети – ум у раба оказался ясный и цепкий. Будь у меня раньше такой управляющий, я бы, глядишь, разбогатела.

– Госпожа, – с почтительностью произнес он, явившись через пару минут.

– Подойди сюда, – попросила я.

– Вам что-то разъяснить? Вот здесь я позволил себе посоветовать вам различные способы вложения свободных денег, которые могли бы принести дивиденды, и разделил их на две группы: высокодоходные, но рискованные, и чуть менее прибыльные, но…

– Ты знаешь, как оформляются вольные? – перебила я.

Эврас сперва побледнел, а потом покрылся красными пятнами от блестящей лысины и до шеи.

– Госпожа…

– Знаешь или нет? – повторила я.

Он лишь быстро покивал в ответ.