Она содрогнулась от сладкого спазма, когда, удерживая ее руки и не давая тронуть себя, он провел языком вдоль ложбинки между грудей, приподняв ладонью округлую плоть, лизнул набухший сосок. Жасмин непроизвольно выгнулась навстречу новой изощренной ласке. Удерживая ее плечом, Дмитрий сжал губами твердый бутон, втянул в рот и – о господи – прикусил зубами. Жасмин не владела собой: она металась, стонала, молила, повторяя его имя, как мантру, а Дмитрий продолжал сладкую пытку.

Жасмин ошибалась, думая, что все знает о сладострастии, и презирала порочное чувство. Она всегда удивлялась: как можно поддаться искушению ради нескольких минут сомнительного удовольствия. Но в этот момент их страстные взгляды, стесненное дыхание, сам факт, что вожделение заставило Дмитрия открыться ей, доставляли такое же наслаждение, как сводившие с ума эротические ласки.

Она запустила пальцы в его густые волосы, когда его голова склонилась ниже. Дмитрий все еще был одет, в то время как Жасмин полностью обнажена. Это возбуждало еще сильнее, напоминая о том, что Дмитрий не только владел ее телом, но подчинил ее волю. Жасмин не возражала: ей хотелось целиком принадлежать ему.

Дмитрий опустился на колени, прижавшись лицом к темному треугольнику между бедер.

– Не могу больше ждать, Джес. Я должен узнать твой вкус.

Жасмин дрожала как в лихорадке. Он приподнял ее ногу и положил себе на плечо. Горячее дыхание обжигало нежную кожу бедра. Она бы упала от охватившей слабости, если бы Дмитрий не удерживал ее.

Когда он первый раз коснулся языком влажных складок вагины, Жасмин испытала острое ощущение, как от удара ножом. Но Дмитрий глубже проникал в тесное лоно, изощренными ласками доводя Жасмин до исступления.

– Дмитрий, – стонала она в изнеможении.

– Посмотри на меня, – скомандовал он хрипло.

Жасмин опустила взгляд. Дмитрий стоял на коленях, прижимаясь к интимной ложбине между ног. Он походил на языческого бога, пирующего возле жертвенника, а она была его добычей. Завораживая ее взглядом, он сомкнул губы вокруг пульсирующего, набухшего клитора и легко сжал его. Жасмин не сдержала крика пронзительного наслаждения, чувствуя, как мир вокруг рассыпается сотнями ярких искр. У нее подкосились ноги, спазмы волнами прокатывались внизу живота. Дмитрий не отпускал ее, пока Жасмин вконец не обессилела. Тогда он подхватил ее на руки и понес на постель, не сводя глаз с прекрасного лица.

Жасмин не сразу пришла в себя после потрясшего ее оргазма. За окном было темно. С улицы доносились звуки музыки, смех гостей, но Жасмин не слушала – не хотела делить Дмитрия ни с кем.

Лежа на кровати, она наблюдала, как он снимает рубашку, брюки, черные боксеры. Наконец он предстал перед ней, стройный и мускулистый, во всем великолепии наготы: широкие плечи и грудь, бугры мышц под шелковистой кожей, плоский живот и…

– Ох! – не удержалась она от восклицания при виде мощного, возбужденного члена.

Дмитрий слегка покраснел, но не улыбнулся.

Протянув руку, Жасмин погладила пальцем твердый ствол от основания до головки. Сколько мужчин домогались ее с юных лет. Она ненавидела их и себя… не проявляла ни интереса, ни любопытства сначала из-за матери, потом из-за своей работы.

– Теперь понятно, почему женщины сходят по тебе с ума, – пробормотала она, все еще под впечатлением оргазма. Жасмин старалась преодолеть смущение. – Достаточно поглядеть на тебя, и в голову приходят эротические мысли.

– Не торопись с выводами, дорогая моя. – Дмитрий склонился к ней. – Возможно, завтра мы не вспомним друг о друге.

Жасмин начинала понимать его. Несмотря на внешнее безразличие, Дмитрий способен на глубокие переживания, но боится показать это и прячется за жестокими словами, показной агрессией и оскорблениями. Наверное, он бежал бы без оглядки, если бы знал, какие жертвы она готова принести, чтобы оставить след в его сердце. Догадывается ли о том, что он исцеляет ее от мучительных комплексов?

Жасмин подобралась ближе, встала на колени, наклонила голову. Каскад пышных волос закрыл лицо, пряча горящие щеки, она пойдет на все с единственной целью – доставить ему удовольствие. Касаясь губами твердого члена, она лизнула бархатистую кожу, наслаждаясь терпким вкусом, потом еще и еще…

Дмитрий задыхался. Он запустил пальцы в ее густые локоны и сжал голову, удерживая ее в таком положении. Воодушевленная его реакцией, хриплым, прерывистым дыханием, низким горловым стоном, Жасмин захватила ствол губами и втянула в рот… Ощущение власти над ним вызывало у нее восторг, многократно усиливавший физическое наслаждение.

Когда она сжала ладонь у основания члена, Дмитрий не выдержал и решительно опрокинул ее на спину. Он лег рядом, прижав бедром ее трепещущее тело, как охотник – добычу.

– Довольно игр, милая. Я хочу войти в тебя.

Его рука опустилась вниз, умелые пальцы раздвинули складки лона. Жасмин металась на смятых простынях и тихо стонала, но в голове упорно крутилась одна мысль.

– Позволь доставить тебе такое же удовольствие, как ты мне, – прошептала она срывающимся голосом.

Когда безумие оргазма немного спало, ее охватила тревога. Жасмин не боялась боли и была готова к ней, но покоя не давали слова, сказанные Дмитрием недавно: «С девственницами в постели много возни». Она скорее умрет, чем подтвердит его правоту.

Поцелуй Дмитрия снова зажег ее, воспламенив каждую клеточку.

– Думаешь, я не получаю удовольствия, Джес? – Он накрыл ее своим телом, и Джес забыла обо всем. – Твои отчаянные вскрики, поцелуи, ласки до самозабвения. Господи, я схожу с ума оттого, что овладею тобой…

Как сквозь пелену тумана Жасмин услышала тихое ругательство – Дмитрий вспомнил о презервативе. Она остановила его движением руки.

– Я принимаю таблетки с шестнадцати лет. Меня заставила мать. Может, она считала, что я так же слаба перед мужчинами, как она. – При упоминании о матери Жасмин закрыла глаза от привычного стыда и унижения.

– Посмотри на меня, Джес, – склонился к ней Дмитрий. Он коснулся губами закрытых век, кончика носа, рта. Раздвинув ее ноги, он уперся горячим концом пениса в ложбинку между бедер, щекоча возбужденный клитор. – Ты не такая, сама знаешь. Твой огонь, смелость, страсть… – он не переставал целовать ее, – невинность и доброта… Губы Дмитрия добрались до соска, и Жасмин снова вспыхнула, дрожа от нетерпения ощутить его внутри себя, принадлежать ему целиком.

Он крепко сжал ладонями ее бедра, нащупывая влажный вход.

– Само совершенство… – прошептал Дмитрий и одним сильным, уверенным движением вошел в нее.

Почувствовав острую боль, Жасмин замерла. Впившись ногтями в его спину, она старалась восстановить дыхание, проникнуться новым, незнакомым ощущением инородного тела внутри себя. Ее душил дерзкий внутренний крик радости: жаркое, сильное мужское тело окружало и наполняло ее. Жасмин прикусила зубами плечо Дмитрия, чувствуя его восхитительный соленый вкус.