Он сходил с ума, когда представил другого мужчину, ловящего ее лукавую улыбку, целующего, ласкающего гибкое тело… Раньше Дмитрий был напрочь лишен собственнического инстинкта в отношении женщин. Он испытывал только холодное отчуждение, редко дружбу, как в случае с Аней.

Жасмин отдалась ему не по легкомыслию, и он не мог обидеть ее, сказав, что их связь была случайной. Он не мог унизить ее потому, что сотни людей в ее жизни делали это до него. Единственно возможное решение вопроса пришло, как озарение, – простое и ясное. Сердце на секунду замерло, а потом забилось с новой силой.

– Я знаю, что делать, – тихо сказал он, захваченный мыслью, готовой перевернуть его судьбу. Дмитрий не испытывал сомнений: он нашел наконец правильный выход из ситуации, которую сам создал.

Строгое лицо Ставроса еще больше помрачнело.

– Что ты решил?

Дмитрий вздохнул, сожалея, что не может уйти от ответа, послав друга к черту: Ставрос слишком дорог ему. Благодаря Янису они стали ближе, чем братья, – они стали совестью друг друга.

– Я не обижу ее.

– Есть много способов избежать прямого оскорбления, Дмитрий. Я украл пять лет из жизни Леа, которые не смогу вернуть. Не повторяй моей ошибки, не поддавайся глупой гордыне, когда будешь решать судьбу Жасмин.

– Я не буду принуждать ее, Ставрос.

Конечно, решение примет сама Жасмин, но он даст ей счастье, которого она заслуживает. Он должен был сделать это много лет назад ради Эндрю. С его стороны это не будет жертвой: бесконечная смена женщин не принесла счастья, не заполнила душевную пустоту. С Жасмин, по крайней мере, у него останется удовлетворение от выполненного долга. Ее улыбка смягчит тоску одиночества.

– Дмитрий, скажи…

Дмитрий не дослушал. Он резко повернулся и ушел в дом. Впервые за долгие годы он словно ожил: к нему вернулось человеческое достоинство.

Спустя два дня природа подарила прекрасный день, словно подарок на венчание сиявших от счастья Леа и Ставроса. На глаза Жасмин навернулись слезы, когда она смотрела на влюбленную пару, остановившуюся для фотографирования под аркой из лилий. Нежное лицо Леа прекрасно контрастировало с благородной сдержанностью Ставроса.

Жасмин была счастлива, что присутствует на таком важном событии. Больше всего ей понравился момент, когда Дмитрий, неотразимый в черном смокинге, подвел Леа к Ставросу, соединив руки супругов. Возникла пауза. Мужчины обменялись еле заметными взглядами. Дмитрий поцеловал Леа в щеку и встал рядом со Ставросом.

Жасмин привыкла к неожиданным поворотам судьбы, но за последние два дня события сменялись с невероятной скоростью.

В ту ночь, когда Дмитрий, разозлившись, покинул ее, Жасмин долго не могла заснуть и задремала только под утро. Она не плакала и не жалела себя, но не могла отогнать упорный вопрос: куда он ушел? Неужели снова исчезнет из ее жизни?

Вдруг неожиданно, когда солнце заливало комнату розовым светом, он оказался в ее кровати. Великолепный и вызывающий в своей наготе и мужской стати, он прильнул к ней теплым мускулистым телом.

Подумала ли она оттолкнуть его или протестовать, хотя бы для виду, когда он улегся рядом, словно там его место? Нет. Ее переполняло счастье оттого, что он вернулся, простив все, что она наговорила. Жасмин признавала свое бессилие против Дмитрия. Сердце подскакивало к горлу от его взгляда, кожа горела от случайного прикосновения. Прошлое больше не стояло между ними, он все еще хотел ее, успокаивала она себя.

Дмитрий притянул ее к себе, закинув ногу на бедро и обняв за талию сильной рукой. Шепча невнятные слова, он проник ладонями под рубашку – его рубашку, похищенную ею из шкафа в лондонском отеле, – и сжал грудь. Твердый член упирался ей в ягодицы. Дмитрий признавался, что никогда не испытывал такого непреодолимого сексуального голода и страстного желания. Вспоминая его жаркий шепот, Жасмин, стоя сейчас в толпе гостей, чувствовала возбуждение.

Под его ласками она забыла о недавней боли.

– Пожалуйста, Дмитрий. – Вот все, что она могла произнести.

Медленно и лениво он вошел в нее сзади, прикусывая зубами плечо и теребя пальцами клитор в том же неторопливом ритме. Они одновременно достигли длительного оргазма.

Дмитрий был непривычно спокоен, наслаждаясь их близостью, словно не собирался больше покидать ее. Жасмин пыталась скрыть навернувшиеся на глаза слезы, но Дмитрий повернул ее к себе.

– Больше не будет слез и стыда, дорогая моя, – сказал он. – Прошлое не вернется. – Он поцеловал ее в висок, дрожащие веки, мокрые щеки, с нежностью прижал к себе. – Не осуждай себя за то, что пришлось пережить.

Жасмин не выдержала и разрыдалась у него на груди, давая выход накопившимся за долгие годы тоске и одиночеству. Дмитрий утешал, успокаивал, баюкал ее, пока оба не заснули рядом.

Жасмин проснулась около полудня. На подушке лежали красная роза на длинном стебле, бархатный футляр и записка. «Вернусь в день венчания – надо кое-что подготовить. Надень это для меня», – прочитала Жасмин. Со сбившимся дыханием она достала из мягкого чехла прекрасное бриллиантовое ожерелье, серьги и браслет. Подарок выглядел невероятно дорого. Удивительно, как его доставили за такое короткое время.

Жасмин казалось неправильным принять такой дар после всего, что произошло между ними: за ней и так был громадный долг. Их связывали странные отношения, и ей хотелось сохранить хоть каплю гордости. Оставленная Дмитрием короткая записка значила для нее больше, чем дорогой подарок.

Жасмин тронула рукой бриллиантовый кулон, который надела вместо новых драгоценностей, в надежде, что он поймет. Она с нетерпением ждала окончания церемонии, чтобы поделиться с Дмитрием новостями и снова оказаться в его объятиях.

Гости вокруг разразились смехом. Жасмин обернулась и не сдержала улыбки, увидев, как Ставрос подхватил Леа на руки и понес в дом.

Крепкие руки обняли ее сзади, заставив радостно вскрикнуть. Мгновенная эрекция Дмитрия, прижимавшего ее к бедрам, пробудила ответное желание. Сплетя длинные пальцы с ее пальцами, он прошептал:

– Твой аромат, дорогая, сводит с ума. Хочу отведать вкус.

Повернув голову, Жасмин пролепетала пересохшими губами:

– Дмитрий, мне надо кое-что сказать…

– Тебе хотелось потанцевать, не так ли?

Не дожидаясь ответа, он увлек ее на танцевальную площадку, устроенную на лужайке. Запах цветущих апельсиновых деревьев наполнял воздух, а мерцающие китайские фонарики создавали сказочную атмосферу. Приближался вечер. Праздник был в разгаре. По кивку Дмитрия оркестр перешел от бодрой греческой песенки к медленной мелодии. Жизнь казалась прекрасной благодаря мужчине, все больше завладевавшему сердцем Жасмин. Глядя ей в глаза, Дмитрий повел ее в танце. С непринужденной элегантностью он легко маневрировал между вальсирующих пар, ничем не напоминая юношу, кулаками защищавшего свою жизнь.