— Ещё тебя хотела видеть Тиянит.

Тиянит была хранителем племени, что, по-видимому, означало то, что она тут была за княгиню или королеву.

— Прямо сейчас? — удивился Джулиан. Он знал, что у Тиянит есть пара, с которым она вместе больше, чем полвека, и, скорее всего, хранительница сейчас любится с ним, а не решает вопросы племенного устройства.

Йотль кивнул.

— После рассвета.

Джулиан взглянул на небо. Небо только-только стало из чёрного тёмно-синим.

— Я слышал драку, — сказал он, указывая рукой в ту сторону, откуда доносилось рычание и крики. — Хочу посмотреть после того, как… внесу свой вклад.

— Я найду тебя, — кивнул Йотль. — Быть может, встретимся в кругу.

* * *

Йотль ждал этого момента очень долго. Когда все три племени не просто увидят его человека, но увидят в лучах солнца, и поймут, что им не нужна эта диковинка с волосами цвета человеческого металла.

Рассвет только занимался, и они все уже были немного пресыщены ласками, едой и ягодными отварами. Вибрирующий звук барабана в ушах склонял к образованию Круга: не просто поглазеть на двух воинов, не поделивших охотника, а расступиться большим кольцом и пригласить тех, кто готов показать себя и выплеснуть накопившуюся ярость.

Он сам, признаться, немного опережал события, когда бил по барабану, стремясь вложить всю жажду крови, что была внутри. Лирь и Эйан посматривали на него с недоумением, но подчинялись. Если один эльф требует крови, значит, крови требует весь клан.

И теперь он привёл человека к Кругу. Они сели в первом ряду, и человек откинулся спиной на его грудь. Когда сцепились первые участники, детёныш сжал его руки в своих. От ярости он подрагивал и кусал полные губы. Его взгляд неотрывно следил за дерущимися, а вот Йотль даже не отметил, кто был в кругу. Он наблюдал за человеком.

— Я хочу пойти, — сказал Джулиан, откинув голову ему на плечо.

Йотль задумался, стоит ли пускать несовершеннолетнего на ринг. Как его опекун, он не мог этого допустить, но как любовник…

Йотль огладил Джулиана по голым рукам, спустился к крепким бёдрам и залез к нему под полосу ткани, лаская начавший наливаться орган. Глупый человек очевидно боялся осуждения со стороны других, потому что его тело немного напряглось. Слишком мало времени прошло, чтобы он привык к их обычаям. Но разве это не дикость — скрывать своё возбуждение и своё тело? Человек быстро забудет эту их человеческую чушь.

— Будь осторожен, — сказал Йотль ему в шею.

Пусть весь клан увидит его ужасные волосы и забудет о нём, как о предмете вожделения. Пусть кто-нибудь новый покажет человеку, как нужно сражаться. Пусть человек выместит свою забитую ярость и придёт в его, Йотля, объятия, чтобы утешить себя страстной любовью.

Джулиану попался не лучший противник. С ним захотела сразиться Йолифь. Жрица не была достаточно талантливой в магии или в бою, зато обладала природной хитростью и, что уж говорить, женскими формами, которые эту глупую человечину так влекли.

Йотлю казалось, он помрёт от ревности, пока Йолифь и Джулиан оглядывали друг друга. В этих взглядах было и вожделение, но злого расчёта было куда больше. С таким остроумным противником, как Йолифь, холодная ярость и рассудочность Джулиана могли сыграть не последнюю роль и принести ему победу. Если он хочет именно победить, а не просто помахать своими короткими конечностями.

Йотль усмехнулся, наблюдая, как противники обходят друг друга по кругу. Он знал, видел, что человек рос. Человек ел их ягоды, пил их волшебную воду и тренировался весь день, была ли то обычная охота с Йотлем или же уроки боя, и его тело развивалось, и развивалось быстро. Мышцы крепли, становились сильнее и выносливее, особенно сердце, такое по-человечески слабое и маленькое, даже оно становилось лучше, крепли и вытягивались кости, подпитываемые нагрузками и насыщенной минералами пищей. Йотль мог даже сейчас ощутить, как торопливо обновляются кости под мясом у Джулиана. Костные кружочки всегда издавали своеобразный умилительный чавкающий треск, когда наращивали сами себя.

«Моя человечина вырастет отменной парой для меня, — в который раз решил Йотль. — Пусть даже его член не сравнить с членом воина или даже охотника, а дырка абсолютно бесполезна».

— Они всё не решатся… — Йур, сидевший сбоку, положил голову ему на плечо. Рыжие косы упали Йотлю на одежду.

Йотль не ответил, во все глаза наблюдая за Джулианом и Йолифь.

Эльфийка решилась первой. Она скользнула вперёд безумной, стремительной тенью. Можно было бы подумать, что она планирует победить за счёт скорости, но Йотль слишком хорошо знал манеру боя Йолифь, чтобы удивиться, когда та внезапно развернулась под самым носом у Джулиана и скользнула вбок. Удивительным было скорее то, что человек не растерялся и даже успел отбросить от себя её руки. Трудно было ожидать от него такой прыти после тренировки с Туруфь, однако Джулиан как-то успел восстановить свои силы.

Йолифь нисколько не растерялась, а тут же поспешила восстановить равновесие и отскочить от противника, однако Джулиан оказался быстрее. Он схватил эльфийку за обрез ткани между бёдер, затем за одну из кос и навалился на неё всем весом.

Они возились в пыли, рыча и кряхтя, и ни один не желал уступать. Гордо стоящий член человека мог бы стать главным персонажем этого боя, если бы не дребезжащая полосочка солнца, что осветила его, полунагого, с солнечными волосами по всему телу и на голове.

Йур аж поднялся с его плеча, чтобы смотреть. А вот Йотль наблюдал не за дерущимися и визжащими Йолифь и Джулианом, но за притихшей толпой. Как он и предсказывал, большинству цвет волос человека пришёлся не по нраву. В лучах солнца он сам весь светился золотым, не помогали ни пыль, ни пот.

Йотль был доволен. Теперь каждый второй эльф будет видеть плохое предзнаменование в том, чтобы возлечь с его человеком. Он знал, что такие молодые пары никто не воспринимает всерьёз. Йотль и сам любил поразвлечься с занятыми эльфами время от времени, поэтому хорошо понимал эти чувства: молодняк, пока работают репродуктивные органы, должен создавать потомство и наслаждаться телом, а пара… пару нужно искать тогда, когда станешь зрелым и бесплодным. Йотль и сам полагал, что это верно, но отчего-то всё же желал создать союз. Поэтому сначала была Туруфь, а потом Джулиан, к которому его привела мерзопакостная Песнь Золота. Золотой Джулиан.

Йотль вздрогнул и нахмурился, когда увидел в толпе наблюдающих за Кругом Смимара.

Смимар, этот недо-эльф и недо-воин, смотрел на его Джулиана глазами полными жадной грусти и тонкого желания. Кажется,