пользу, заставив себя почувствовать молодыми, нужными, и все они были готовы к новым приключениям и защите наших семейный ценностей. Для меня было главное, что все они не держали на меня зла, радовались, что я жива, и, как и раньше всегда готовы стать на мою защиту, — одним словом они все моя семья и мне от них никуда не деться. Да я иногда злилась на них, даже побаивалась, но любила их всех так же, семью не выбирают, а мне все — таки повезло. Потихоньку я стала себя чувствовать гораздо лучше, только дар мой спал, и я даже беспокоилась, вернется ли он. Любава теперь топила баню раз в три дня, загоняла меня на верхнюю полку и давала отлежаться прогреться, затем поила отваром и в кровать. К концу апреля я уже дома двигалась свободно и взялась за домашнюю работу, хотя и Любава спорила со мной. Но мне это было необходимо, невозможно сидеть целыми днями без дела и я как в детстве потихоньку взяла на себя уборку дома и мытье посуды. И хоть была я пока еще медлительной и то, что раньше делала буквально за час, то сейчас ухитрялась растянуть на весь день. И все равно я была довольна своими успехами и чувствовала себя живой. Я еще не видела, как выгляжу, Любава спрятала от меня большое зеркало. Но мне уже было любопытно, хотелось узнать, насколько же я изменилась, и когда она была занята во дворе, я с трудом выволокла зеркало, стоявшее за спинкой ее кровати. Прислонила с большим трудом его к стене, разделась догола и стала разглядывать себя внимательно. Я чувствовала, что поправилась за то время что нахожусь дома, но в зеркале я пока видела только незнакомку, лишь чуть похожую на меня прежнею, тень от меня. М да, конечно, худоба была устрашающей, то есть если бы я увидела со стороны такой ходячий скелет, то точно бы напугалась, И это я дома почти месяц и набрала вес, — даже не представить то страшно и невозможно какой же я пришла. Ничего, были бы кости, а мясо нарастет, я еще раз оглядела себя и удивилась, — на теле не осталось ни одного шрама, а было их у меня много. Грубый шрам был на подбородке, это я еще маленькой, когда я жила у бабушки то, упав с санок, проехалась лицом об лед. А коленки то у меня и не заживали никогда, и Любава глядя на шрамы, которые их украшали хронически, всегда расстраивалась, говоря мне с упреком.

— Ну как же ты короткие платья то носить будешь, как мальчишка ведешь себя?

Кроме коленок был некрасивый хоть и небольшой шрам на локте, тоже, когда то упала в лесу, разодрав глубоко руку. У многих людей к взрослой жизни скапливается множественно ненужных отметин на теле, и я не была исключением. Теперь же моя кожа была мраморно — белого цвета, гладкая и никаких шрамов, пятен, или родинок. Я хоть и чувствовала, что мышцы мои слабые, но внешне этого было незаметно, кожа нигде не провисала и была непривычно плотной, даже можно сказать натянутой. В росте я осталась прежней, а вот костяк у меня стал как в двенадцать лет, и я была похожа сейчас на угловатую неоформленную девочку подростка. Поэтому — то все вещи мне были большими, и Любава их сильно ушила, — но это я не похудела, а изменилась. Значить это влияние источника с живой водой, хоть я была в нем меньше всего, но он успел омолодить мой организм. Я расстроилась, и так молода, а сейчас вынуждена буду жить с телом вытянувшегося подростка акселерата. Погладила непривычно узкие бедра, и провела рукой по тому, что раньше было моей грудью. Теперь вместо груди у меня были, ну даже и не знаю, как назвать, — прыщи, наверное. Ладно, грудь вырастет до прежних размеров, стала утешать себя я, главное жива, и скоро буду абсолютно здоровой. И еще глядя на себя, я поняла, что теперь буду взрослеть гораздо дольше, и, не выдержав рассмеялась, представив себе лицо Андрея, — если бы он меня сейчас видел, да удивился бы точно. То-то что он меня совсем не волнует как мужчина, видимо, и эмоции и сексуальные желания должны подрасти со мной. А вот волосы, побывав в источнике стали невероятно густыми и длинными, заплетенная коса касалось щиколоток. Нужно будет, как то уговорить Любаву, да немного остричь. Мне тяжело ходить с такой красотой, и выглядит такая коса непривычно и слишком привлекает внимание, в обычной жизни таких волос не бывает. Все не так страшно, и я знала, что теперь, когда остатки яда выйдут из меня, то буду самой здоровой девушкой на планете. Вот уж не знаю насколько это хорошо, — но мне с этим жить. И я поставила рекорд нахождения в источнике, и сравнивать свои ощущения мне не с чем, ведь не слышала никогда больше что бы в русалочьем озере кто то мог прожить больше трех дней. И тут же подумала, нужно все записать, мало ли вдруг, пригодиться, на будущее.

***Андрей

Белинда Миллер, оказалась еще той стервой, и это не ругательство, а точная характеристика ее характера. Некоторые женщины рождаются именно стервами. Андрей, когда никто не видел, аж скрипел от злости, мечтая ее придушить медленно и с наслаждением. Полгода она издевалась над ним, играя в неприступную крепость. То она позволяла нежные взгляды и дарила поощрительные поцелуи ему, особенно ей нравилось, когда Андрей целовал ей руки и каждый ее пальчик, она млела и позволяла себя обнять. Пальчики это отдельная история, Белинда любила украшения и позволяла себя целовать только после преподнесенного ей дорогого подарка. Андрей отдал все драгоценности Елены в чистку, решив избавиться от них, и теперь регулярно преподносил их Белинде, ну не пропадать же добру. А Елене, тут Андрей задумался, и теплая волна прошла по его телу. Елене если она выживет, он купит новые украшения, необычные, закажет именно для нее. Белинда же требовала от него не только украшений, она водила его по самым дорогим магазинам, и, не церемонясь, тыкала пальчиком в очередной ценник.

— Хочу это и это.

Даже не сомневаясь, что он оплатит все, что она захочет. Он и платил, а близости с ней добиться не мог, если пытался настаивать, у Белинды сразу портилось настроение, и она начинала изводить его капризами требованиями претензиями. Когда он решился очаровать Белинду, был уверен, что будут тяжело, но что б