свое распространение к лимфатическим узлам, клеткам печени, селезенки, кровеносным и лимфатическим сосудам. Везде, где вирусные частицы смогли зацепиться и проникнуть внутрь клетки, они размножаются, попутно нарушая функцию клетки. Ну и самое интересное, что и будет определять особенную клинику тяжелых вариантов клещевого энцефалита: вирусы могут попадать в двигательные нейроны передних рогов шейной части спинного мозга (вследствие чего и возникают парезы и параличи), в клетки мозжечка и мягкой мозговой оболочки. Это происходит, если иммунная система не в силах остановить распространение вируса. Есть лихорадочная форма заболевания, когда человек отделывается легким испугом и температурой. А бывает, как я писала выше, – менингеальная (самая распространенная), менингоэнцефалитическая и полиомиелитическая. Тяжелая форма инфекции не всегда приводит к смерти, но, как правило, инвалидизирует человека и вызывает тяжелые неврологические последствия. Тут уж как повезет. Та еще русская рулетка.

Лекарства, заявленные как специфические против клещевого энцефалита, вроде и разработаны, но эффективность их очень и очень сомнительная. Как мы уже выяснили, лучше довериться профилактике – вакцинироваться. Прививка против клещевого энцефалита весьма результативна в предотвращении тяжелых форм данной инфекции и летальных исходов. Да, со временем поствакцинальный иммунитет снижается, и прививаться нужно заново. Коллективный иммунитет в случае клещевого энцефалита не формируется, и в нем нет необходимости, потому что инфекция не передается от человека к человеку. Иными словами, вакцинация от данного вируса – сугубо личное дело каждого. Но почему бы не подстелить соломку, если знаешь, где можешь упасть?

Глава 11. Кто первый: гепатит А

Ивану Степановичу 86. За плечами десятилетия трудового стажа, два инфаркта миокарда и один ишемический инсульт. За душой – мизерная пенсия, двое детей, куча аббревиатур в диагнозе, которые можно использовать лучше визитной карточки (ГБ. ИБС. ХСН. ДЭ и т. д.). Но самое главное приобретение в жизни – жена Верочка, которая рядом вот уже 60 лет.

Решил Иван Степанович свою жизнь пенсионную разнообразить и две недели назад взял да пожелтел, аки одуванчик майский. Но такие яркие краски дедушке жизнерадостности не прибавили. Аппетит пропал, суставы заломило, температура поднялась. Супруга перепугалась, побежала к соседке Ирочке за помощью. Шестидесятивосьмилетняя Ирочка, по молодости работавшая помощницей ветеринара, получше многих врачей в медицине разбирается – столько раз помогала!

– Ясно же как день – рак! – тут же заключила Ирина. – Возраст-то какой! И молодые вон от рака умирают, а тут… Вечно жить собрались, что ли?

Иван Степанович флегматично кивнул: все равно ж помирать скоро. Только вот Верочка, неугомонная, соглашаться с таким раскладом не собиралась. Решила подключить дочь, может, подскажет, что делать, куда бежать? Мозги не так быстро уже соображают, а дети не раз советами стариков выручали. Позвонила дочери в другой город среди ночи, забыв про разницу во времени, пожаловалась на отцовский недуг. А та взяла и подругу свою к старикам отправила.

Пришла подружка, посмотрела в печальные желтые глаза Ивана Степановича, трясущегося от лихорадки, и вызвала скорую помощь.

Бригада отвезла деда сначала в хирургию, где ему очень быстро исключили безапелляционный диагноз Ирочки и желчнокаменную болезнь, а затем доставили по месту назначения – в инфекционку. Долго ли, коротко ли, а болезнь Боткина, или вирусный гепатит А, у Ивана Степановича таки нашли! Когда Верочка, пылая праведным гневом, пришла к соседке сообщить, что никакого рака нет, та лишь фыркнула:

– Эти врачи часто ошибаются. В таком возрасте гепатитами не болеют!

Может быть, Вера и придала бы значение ее словам, но как диагноз поставили и стали лечить, так мужу с каждым днем лучше становилось. Посветлел, повеселел, стал с медсестрами заигрывать. Ну как заигрывать? Бывало, подмигнет сестричке, начнет шутку, а конец не помнит… Но шоколадку или мандаринку в карман подсунуть не забывал никогда. И так обаятельный старичок понравился медперсоналу, что те, вопреки больничному распорядку, устраивали ему свидания с женой прямо в палате. Научили бабу Веру приходить в отсутствие врачей, выдавали халатик, бахилки, шапочку и пускали к любимому. Старики, держась за руки, вели беседы. Верочка мужу в ухо что-то кричала, а тот переспрашивал раза три, протягивал: «А-а-а-а» – и переспрашивал снова…

Однажды в пятницу врачу пришлось задержаться. Это были ее первые месяцы работы, еще не выдохся перфекционизм, а золотое правило заполнения всяких бумажек – «Если можешь что-то сделать сегодня, отложи это на послезавтра» – еще не укоренилось в юном сознании новоиспеченной специалистки. Это поздне´е вредоносный принцип настолько приживется у нее в мозгу, что насильно не сотрешь, ну а сейчас доктор самозабвенно строчила отчеты. За окном становилось все темнее. Неожиданно вечернюю тишину отделения нарушили чьи-то крики. Врач встрепенулась и поспешила на звук, который привел ее в палату Ивана Степановича.

– Я тебе, дурень, говорю: нельзя тебе кофий пить!

– А-а-а-а? Не понял, что?

– Кофий тебе нельзя, говорю!

– А-а-а!

Откуда-то из глубин медицинского мозга всплыли кадры фильма «Дневник памяти». Врач не стала мешать содержательной беседе «молодых». Пошла в сестринскую выяснять, что за сердобольный без ведома врача и заведующего режим инфекционного стационара нарушает. Только буквой «Ф» в дверях встала и приготовилась командным тоном воспитывать бывалых медсестер, как бабуля тихонечко за плечо сзади тронула и почти шепотом сказала:

– Дочка, ты уж их не ругай! – шустрая Верочка умудрилась догнать молодого врача, чтобы предупредить вероятный конфликт. – Сестрички-то не виноваты. Я ж, знаешь, какая приставучая?! Так их замучила, что пришлось меня пустить. Да и в детстве желтухой этой я уже болела – не заражусь. Ох, я и рассердилась, когда дед пожелтел и помирать начал. Думаю: вот гад, обманул! Мы с ним на золотую свадьбу договорились, что я первая помру. Не хочу вдовой быть да на его похороны-поминки кисели варить! Не выдержу, понимаешь? Он же мужик. Вот пусть сам меня и хоронит. А потом уж делает, что хочет. Хочет, рядом в гроб ложится, хочет, на молодухе женится. У него когда инфаркты случились, я злилась, как черт. Но помереть ему не дала. А уж как с инсультом слег, убить паразита хотелось! Ну ничего, выкарабкались. Теперь этот дуралей еще и гепатит подцепил. Покоя с ним никакого. Ты уж вылечи его!

Оглушенная таким потоком откровений и еще не очерствевшая душой, врач сглотнула комок, предательски подступивший к горлу.