В пещере никого нет, кроме беременных женщин и пожилых людей. Все остальные заняты. И у меня был учитель, но он разозлился и передумал показывать мне, как охотиться, помнишь?

Он подходит ко мне еще ближе, и теперь мы практически соприкасаемся. Мое дыхание учащается, потому что я думаю о вчерашнем дне. О его большом теле, накрывающем мое. О его члене, толкающимся в меня, и о том, как он целовал меня и…

— Ты многое изменила между нами, Мэ-ди, — его голос низкий, хрипловатый. Раненый.

Черт возьми.

— Не вини меня. Ты мог бы сказать «нет».

— Как я мог сказать «нет»? — Взгляд, который он бросает на меня, пожирающий. Это заставляет мою кожу покалывать, и знакомая пульсация начинается между моих бедер. — Я хотел этого.

— Ты хочешь пару. Я же просто хочу немного повеселиться, — поправляю я его. — Дело никогда не было в обязательствах. Это было о взаимной потребности и удовольствии. Вот и все.

— Я не хочу, чтобы ты провела лишь одну ночь в моих мехах. Я хочу, чтобы ты была в них каждую ночь. — Он протягивает руку и гладит меня по щеке. Его пальцы невероятно теплые и кажутся восхитительными на фоне пронизывающего холода.

— Я не говорю, что это должно быть только на одну ночь, — быстро поправляюсь я. Я знаю, что он был бы не против еще одного раунда. — Но я не связываю себя обязательствами. Ни одна девушка в здравом уме не переспит с парнем один раз, а потом переедет к нему. — Когда он продолжает касаться моей щеки, мне требуется все, что у меня есть, чтобы не поддаться его ласке. — Разве ты не слышал о случайном сексе?

— Нет, — прямо говорит он.

Боже.

— В вашем племени люди не спят с другими просто для развлечения?

— Иногда они это делают. Я не один из них.

Нет, я думаю, что это не так, учитывая, что до вчерашнего дня он был девственником. Тем не менее, вся эта история с «нуждается в обязательствах» могла бы возникнуть до того, как мои руки коснулись его члена. Он мог бы что-нибудь сказать, и тогда я бы нашла кого-нибудь другого, с кем можно было бы поиграть.

Но если честно… Я не думаю, что стала бы этого делать. Хассен идеально подходит для моих нужд, потому что он одинок. Он не собирается возвращаться в пещеру охотников, чтобы поболтать с остальными и посплетничать. И он изгнанник, поэтому он знает, каково это — быть одиноким. И поэтому мой выбор… это просто имело смысл.

Ладно, тот факт, что он самый горячий парень на Ледяной планете, тоже ничего не меняет. Я имею в виду, что в целом, как раса, ша-кхай хороши собой. Они высокие, мускулистые, хорошо сложенные, и если вы сможете не обращать внимания на синеву, хвост и рога? Ох, мамочки. В моих глазах Хассен позорит остальных мужчин.

Так что, ладно, может быть, я бы и не нашла кого-то другого, с кем можно было бы поиграть. Я бы просто вообще не играла. Меня ни к кому другому так не влекло, как к Хассену.

— Ты разрушаешь то, что могло бы быть хорошим, — говорю я ему, поскольку он стоит на своем. — Мы могли бы повеселиться вместе.

— Да, мы могли бы. — Он ласкает мою щеку, и его большой палец скользит по моей нижней губе.

У меня такое чувство, что мы говорим не об одном и том же. Черт возьми. И я бы хотела, чтобы его прикосновения не были такими невероятными и не делали мои соски твердыми, как бриллианты.

— Я не передумаю. Я не спариваюсь. Ни с тобой, ни кем-либо другим.

Рука Хассена опускается.

Глава 6

ХАССЕН

Неужели все человеческие женщины такие упрямые?

Я смотрю сверху вниз на свою пару — потому что я не принимаю иного — и она смотрит на меня с решимостью в глазах, вызывающе вздернув маленький подбородок. Это было бы восхитительно, если бы она не была такой раздражающей.

Как бы то ни было, у меня возникает искушение схватить ее, затащить в снег и показать ей, как хорошо я могу заставить ее чувствовать. Наше вчерашнее совокупление запечатлелось в моем сознании. Я не могу забыть это и заново переживаю каждое мгновение. Прошлой ночью у моего одинокого костра я взял свою плоть в руки и погрузился в мысли о ней. Снова и снова.

Два дня назад я бы усомнился в том, что мотивирует меня продолжать. Я был побежден. Один.

Теперь у меня есть цель, и моя цель — Мэ-ди.

Она говорит о независимости, о том, что не хочет партнера, но когда я прикасаюсь к ней, она поддается моей ласке. Она смотрит на меня с голодом, и я знаю, что она думает о том, что мы делали в кладовке. Это все, о чем я сам могу думать.

Итак… я должен убедить ее, что я подходящая пара для нее. Что удовольствие от спаривания со мной будет таким же удовлетворяющим, как и резонанс. Что я не хочу ничего, кроме нее, до конца своих дней. Что я буду просыпаться каждое утро с желтой головкой Мэ-ди, покоящейся у меня на груди, и лелеять ее, потому что она моя.

Она прокралась в мое сердце подобно удару молнии и оставила следы ожогов везде, где касалась.

Я проклинаю тот день, когда я увидел Ле-ла, потому что она была крошечной, хрупкой и напуганной, и я подумал, что она была тем, кого я хотел. Я посчитал, что ей нужен кто-то, кто заботился бы о ней, и что я мог бы быть этим мужчиной.

Но когда я увидел Мэ-ди сегодня утром, я понял, что она идет ко мне. Чтобы сказать мне, что она передумала.

Видеть ее здесь, с упрямым выражением лица? Это только что убедило меня в том, что она — пара для меня. Мне не нужна пара, которая жмется и плачет. Мне нужна сильная, способная женщина, которая бросит мне вызов и подтолкнет меня стать