жасмин. Если уж никак нельзя отказаться от этой роскоши, соблаговолите хотя бы не импортировать воск, а покупать его у местного пасечника.

Кроме того, есть вещи, теряющие свою привлекательность, о которых, в отличие от каминов, цветов и свечей, не стоит сожалеть. К этой категории относятся большие плоские экраны. Я видел дома, где они висели над каминами, что свидетельствовало о духовной капитуляции и запредельной безвкусице хозяев дома. Тот факт, что плоские экраны считаются устаревшей технологией, достоин всяческого одобрения. В лучших домах плоским экранам нашлось место разве что в сараях, перестроенных в домашние кинозалы. Но и для них предпочтительней проектор и белая простыня на стене. Современные негабаритные экраны — пожиратели энергии, источники опасных отходов. Их место, как говорится, на свалке истории. Но чтобы произвести впечатление в наше время, недостаточно отказаться от плоских экранов, недостаточно обзавестись экологической или квазидеревенской мебелью. Ваша утварь и меблировка должны быть не только биоразлагаемыми, но иметь хорошее происхождение. К примеру, у состоятельных берлинских «эков» (защитников экологии) пользуется успехом довольно дорогая мебель мастерской «АпСайкл» (Берлин). Хозяева мастерской Андре Штюхер и его австралийский коллега Тристан изготавливают мебель из полностью переработанных материалов. Столы, кровати, полки — все делается из старой берлинской древесины. Когда в Берлине раскапывают улицы для прокладки кабелей и труб, траншеи справа и слева укрепляют деревянными досками. Использованную древесину обычно отправляют на свалку. Но она очень хорошего качества: ее, например, не подвергают химической обработке, чтобы в грунтовые воды не попали никакие яды. Штюхер и Тристан высмотрели ее и стали использовать как самый подходящий материал для своей мебели. Мастерская работает на заказ. Кровать «АпСайкл» (Берлин) считается бестселлером в кругах берлинских хипстеров.

В Лондоне есть компания «Ретровирус». Она спасает из подлежащих сносу домов мебель, панели, кафель, двери и окна, ремонтирует их и использует в своих дизайнерских проектах.

Большим спросом пользуются рамы для картин берлинской мастерской «Апсайклинг-Лейбл-Люксад». И рамы берлинского дизайнера Андреаса Давида. Он работает только по индивидуальным заказам и предпочитает древесину старых, поблекших, растрескавшихся квартирных дверей, с их облупившейся краской. Изюминка в том, что кроме патины в цену включается социальная совесть. Андреас Давид сотрудничает с багетной мастерской в Южной Африке, которая использует переработанную древесину и обеспечивает постоянный доход и социальные выплаты молодым людям из местных селений. Вот ориентир, рекорд, на который стоит равняться. Вот что такое в наши дни истинная роскошь.

7. Мусор и пластик

Быть того не может!

— Почему у зеленых так много детей?

— Они не признают резины!

Анекдот 1980-х

То, что представляется нам современным и отвечающим духу времени, часто оказывается старым как мир. Во всяком случае, я хорошо помню боевой клич зеленых 80-х годов: «Джут вместо пластика!» И помню, что в детстве всегда стеснялся, когда мама, посылая меня в магазин, вручала мне жуткую веревочную сумку, которую я, выйдя из дома, туго скручивал и прятал в карман. Ходить с авоськой было почти так же мучительно, как пользоваться сумкой на колесиках. Сегодня на хипстера в «порше» с переполненным багажником в Копенгагене или Амстердаме смотрят с легкой иронией (как времена-то меняются!). А тот, кто пользуется целлофановым пакетом, роняет свою гражданскую честь. Понадобилось полвека, чтобы вместо пластика в моду вошел джут.

Я — один из последних новообращенных. Когда я жил в Лондоне и покупал продукты в универсаме «Маркс и Спенсер», в моей магазинной тележке каждый раз оказывались запечатанные в пластик ломтики ананаса или манго. На пике моей безумной страсти к полуфабрикатам, которая так легко овладевает человеком в лондонском потребительском раю, я даже покупал упакованный в пластик виноград. С тех пор даже я понял, что нарезанные фрукты фактически состоят только из сахара. Из-за кислорода и света они быстро теряют все витамины. В главе о еде я уже писал, что стараюсь покупать продукты, не требующие упаковок и надписей. Отказаться от упаковок довольно легко. Но я все же сомневаюсь, что в ближайшее время магазины «Без упаковки» появятся везде и мы будем совать продукты в собственные банки и жестянки. Возможно, эти магазины приживутся в облагороженных кварталах мегаполисов. Но пока привлекают немногих. Недавно я заглянул в одну такую лавочку в районе Пренцлауэр-Берг. Румяные продавцы выглядели так, словно только что приехали из деревни, все посетители были вооружены банками от варенья и тому подобными емкостями. Я предпочел бесплатные бумажные пакеты, но ошибся в выборе, так как моя чечевица, к ужасу презрительно наблюдавших за мной защитников экологии, оказалась на полу и, рассыпавшись, покрыла весь пол маленькой подвальной лавчонки. Выходит, бумажные пакеты — не самая лучшая замена пластиковых, не говоря уж о вырубке лесов для производства бумаги. Я уповаю на то, что в долгосрочной перспективе появятся новые несинтетические упаковочные материалы, по качеству не уступающие пластику. Но при всем (хотя бы просто эстетическом) отвращении к пластику, нужно честно признать, что создание искусственного материала было одним из самых гениальных изобретений человечества. Пластику можно придать любую форму, твердость и прочность, он практичен, прост и дешев в транспортировке, водонепроницаем и гигиеничен, короче, идеально подходит для массового производства. Когда в начале прошлого столетия началось триумфальное шествие синтетики, она улучшила нашу жизнь в бесконечно многих областях. Вспомним хотя бы о медицине, технике и электронике, обо всех шлангах, сумках, имплантах, нейлоновых чулках, дождевиках и чехлах, которые немыслимы без искусственного материала.

Пластик состоит из молекул, так называемых полимеров, они встречаются и в природе. Чтобы создать полимеры, нужно разложить естественный материал, например нефть, на его молекулярные элементы и снова, но уже по-другому, соединить эти молекулы в бесконечные цепи.

Человек, который придумал, как это сделать, бельгиец Лео Хендрик Бакеланд, фигурирует в списке «100 самых крупных ученых XX столетия» согласно рейтингу журнала «Тайм». При его жизни никто не предвидел, насколько роковыми будут последствия его изобретения. Пластик — материал современности. Пожалуй, ни одно изобретение не повлияло на наш мир так сильно, как пластик. Впрочем, Карл Уве Кнаусгор говорит, что все великие технологические достижения, от печатного станка до самолета и атомной электростанции, всегда сопровождаются тенью, которую мы не замечаем, пока не ужаснемся при виде результатов этих достижений. Когда в 1885 году в Мангейме Карл Бенц мастерил в каком-то гараже свой двухтактный двигатель, он тоже не предвидел, что в будущем 1,25 миллиона человек ежегодно будут погибать в дорожно-транспортных происшествиях. За всеми великими изобретениями, за всеми революциями в знаниях, считает Кнаусгор, незримо присутствует дьявол. И та