Фергус, не говоря ни слова, повернулся и поднялся на крыльцо, на этот раз не отказываясь от помощи Гордона.

Не успела Шона спросить, что случилось, как Фергус и Гордон исчезли в замке.

Томас Лофтус направился к Шоне с таким видом, словно она была стеной, которую он собирался пробить. Прежде чем она успела поприветствовать его, извиниться за поведение брата или сказать что-нибудь еще, что могло бы ослабить напряжение момента, он протянул ей руку.

Она с удивлением подала ему свою – и ее ладонь тут же сжали крупные мясистые пальцы.

– Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, – заявил он, оглядывая ее.

Он наконец выпустил ее руку, и она отчаянно вцепилась в юбку.

Никакое подходящее возражение на ум не шло, поэтому она молча продолжала улыбаться.

– Я застал вас в неподходящий момент.

Что правда, то правда, но Шона, помня уроки матери, вежливо возразила:

– Мы счастливы видеть вас в Гэрлохе. В любое время.

– Это был ваш брат? – спросил он, посмотрев на двери замка. – Лэрд Гэрлох?

Стыд за поведение Фергуса внезапно сменился желанием его защитить. Ей страшно не хотелось за него извиняться.

– Он смотрел на тебя, Элизабет, как будто призрака увидел, – сказал мистер Лофтус, обращаясь к молодой женщине, чье появление так подействовало на Фергуса. – Ты его знаешь?

– Возможно, мы встречались в Крыму, – негромко ответила она с лондонским акцентом.

– Элизабет – медсестра, – сказала Мириам, беря отца под руку. – Папина постоянная сиделка не переносит путешествий, – добавила она и махнула ручкой, словно хотела отогнать всякие мысли о недомогании несчастной женщины и о ней самой.

– Жаль, что вы болеете.

Шона услышала свой собственный голос будто со стороны. Что она делает? Ведь нельзя же говорить о болезнях, тем более о болезнях незнакомого человека! Тем более болезни того, кто впервые за долгое время дал ей хоть какую-то надежду.

– Это не имеет значения, графиня, – ответил мистер Лофтус таким тоном, что сразу сделалось ясно: продолжать разговор не нужно.

Шона закусила губу и напомнила себе, что вовсе не обязана любить этих американцев, достаточно быть с ними радушной.

– Как видите, – заговорила она, подражая манерам матери, – это главный двор замка. Верхний двор строители предусмотрели просто как ловушку для врагов.

– Если не возражаете, графиня, мы осмотрим замок позднее, – прервал ее мистер Лофтус. – Мы устали с дороги. Где наши комнаты?

Их комнаты. Господи Боже, их комнаты.

Она бросила на Хелен взгляд, полный паники. Этот взгляд перехватил вернувшийся Гордон.

– Мы уже готовим их, мистер Лофтус, – проговорил он, спускаясь с крыльца. – А пока могу ли я предложить вам стаканчик шотландского виски?

Когда Гордон улыбался, в уголках его глаз образовывались морщинки-лучики, что придавало ему еще большее обаяние. Если его тактика сработает, она проскользнет наверх и, может быть, успеет подготовить для мистера Лофтуса покои лэрда и еще одну комнату для его дочери. И еще одну – для великана? А сестра-сиделка? Ее, наверное, нужно поселить поближе к пациенту?

– Кто вы? – проворковала Мириам, сладко улыбаясь Гордону.

За него ответила Хелен:

– Это полковник сэр Гордон Макдермонд, баронет Инвергэр.

Хелен удивительно походила на маленького жизнерадостного воробышка, обретшего способность говорить.

Кажется, сей титул произвел на американцев впечатление. Гордон – фигура выдающаяся, красивый мужчина в самом расцвете сил. Они с американцем пожали друг другу руки, как противники, испытывающие силу друг друга перед настоящей схваткой.

– Дайте нам несколько минут, – сказала Хелен, мечтая о нескольких часах, – и мы приготовим все для вашего отдыха.

– А мы тем временем, – Гордон предложил Мириам руку, – осмотрим пиршественный зал, согласны?

Фергус куда-то исчез, но Гордон закрыл собой брешь в обороне. Судя по тому взгляду, что он бросил на Шону, ему было известно, что она балансировала между раздражением и благодарностью.

Она пробормотала что-то еще, какие-то напрасные слова, призванные оправдать ее грубость, но американцы, кажется, не обратили на это внимания – даже несмотря на то что великан не выпускал ее из поля зрения. Ладно, сейчас нет времени думать о нем, или о сестре-сиделке, или о Фергусе, или о том, как отблагодарить после всего этого полковника сэра Гордона.

Шона и Хелен помчались по черной лестнице наверх, в покои лэрда, где стали в спешке перестилать постель, которая до сих пор воняла виски. Неужели Старый Нед пролил спиртное на матрас? Если повезет, мистер Лофтус сочтет запах алкоголя характерной чертой шотландских замков.

– Где Старый Нед? – спросила Шона, когда Хелен вернулась из гладильни со свежими простынями.

– Я его не видела. Может, на кухне, ест?

– Кухня. – Шона выпрямилась. – Кто-то же должен готовить. – Ее охватила паника. – Я же понятия не имела, что приедет столько народу! Он ни словом об этом не обмолвился! – Шона стала загибать пальцы. – Его дочка, телохранитель… – Она посмотрела на Хелен. – И зачем ему только понадобился телохранитель? А, не важно. – Она тряхнула головой – Медсестра. – Она взяла у Хелен несколько простыней. – Нужно поговорить с Фергусом. Это четыре. Кучера – еще трое. Итого семеро. Плюс мы. Десять. Плюс Старый Нед. Одиннадцать человек! А я умею готовить только чай и тосты. И еще лепешки. И жаркое. Но ведь жаркое может приготовить кто угодно…

Кажется, она бредит.

Хелен, если не считать ее излишнего преклонения перед полковником сэром Гордоном, была отличной компаньонкой. Шона точно знала, что Хелен никогда никому не расскажет о тех случаях, когда она теряла контроль над собой. И даже если у нее сейчас случится истерика – похоже, все к этому идет, – то Хелен будет молчать как рыба.

– У меня неплохо получаются супы-пюре, – отозвалась Хелен.

– Да, но что делать с говяжьей ногой? Или с олениной?

Они обменялись взглядами.

– Не говоря уже о том, что для всех нужно подготовить комнаты.

– Я, честно говоря, уже с ног валюсь, – призналась Хелен, – а мы даже с этой комнатой не закончили. Где ты думаешь поселить Мириам?

Для дочки промышленника подходит одна-единственная комната – ее собственная. По счастью, ее достаточно будет быстренько проветрить, вытереть пыль и застелить свежие простыни.

Спустя час им удалось подготовить четыре комнаты в семейном крыле. Она перенесла вещи Фергуса в гостевое крыло, а они с Хелен выбрали смежные комнаты и перетащили туда свои чемоданы.

Закончив, они в последний раз осмотрели приготовленные для гостей комнаты. Шона стыдилась того, что все сделано неаккуратно, наспех, но по крайней мере они убрали комнаты для Лофтуса, его дочери и приближенных. Кучерам придется поспать на койках в конюшнях, если, конечно, американец не потребует, чтобы их разместили в Гэрлохе со всеми почестями. Если так, то нужно время, чтобы подготовить больше комнат.