– Уверен, что Ксюша это понимает?

– Как бы ты не старался, все равно все заканчивается одинаково. Так что, лучше бы ей понимать. – Смеется он.

– То есть, тебе плевать? – Я внимательно смотрю на него.

Во время бега очень трудно разговаривать, дыхание сбивается, и сил остается меньше.

– Когда тебе плевать, ты рискуешь меньше. – Подмигивает мне Дрыга. – Так что вот тебе мой хороший совет: не улыбайся, когда думаешь о Матвеевой. Заполучи ее, позабавься и брось сразу, как только надоест.

Я качаю головой.

– Нет. У меня к ней все серьезно. Леха, ты, конечно, мой друг, и я тебя уважаю, но я так не могу. Мне не нужно на один раз, я хочу отношений с Полиной. Проводить вместе время, гулять, отдыхать, разделять общие интересы, понимаешь? Мне кажется, я чувствую к ней что-то особенное.

– Фу, меня сейчас вырвет! – Отворачивается он.

Его натурально передергивает.

– Может, это звучит по-дурацки…

– Конечно по-дурацки! – Выпаливает он. – Дебильно звучит, брат. Смотрю на тебя и узнаю себя пару лет назад. Такой же был болван конченный, носил Ленке цветы, таскал портфель после школы, водил в кино, говорил всю эту чушь про вечную любовь и сам, прикинь, в нее верил! А потом она порвала со мной из-за придурка, которого знала всего неделю – сердцу, говорит, не прикажешь! И ей было плевать, что было потом с моим сердцем! Так что в задницу. Нет. – Он взмахивает руками. – Мне этого дерьма больше не надо, я пас!

– Я подвозил ее до дома. – Признаюсь я. – Мы разговаривали.

– Ты подвозил Матвееву? На чем?

– На машине дяди Андрея. Аленка до сих пор дуется, что я не спросил у нее разрешения. Но это был мой шанс, понимаешь? Полина поссорилась с Мироновым, он свалил, и мне нужно было действовать решительно.

– Да я бы тоже на месте Лельки дал бы тебе по репе. – Усмехается Дрыга. – Но вообще ты молодец, поймал момент. И как она?

– Кто? Полина?

– Ага.

– Милая. – С улыбкой отвечаю я. Мы еще сбавляем темп, и нас обгоняет пара одноклассников. – Честно говоря, я так волновался, что почти не помню, какую чушь нес.

– Ты позвал ее куда-нибудь? – Леха почти переходит на шаг, он держится за бок и тяжело дышит. – Вы договорились о встрече?

Я тоже почти иду рядом с ним.

– Нет, но мы теперь вместе будем ходить на факультатив по химии.

– На черта тебе химия? – Его брови лезут на лоб.

– Да ляпнул от волнения! – Смеюсь я. – Зато теперь у нас будет повод видеться чаще.

– Еще триста метров! – Орет нам учитель физкультуры. – Поднажмите!

И показывает на секундомер. В это же время на поле выходит «Б» класс, у них физкультура должна быть следующим уроком.

– Надо же, а я не слышал звонка. – Бормочет Дрыга, заметив их и вынужденно ускорившись.

Я вижу, как Полина в окружении подруг подходит к дорожкам, и у меня все внутри сжимается от волнения. Меня даже не нужно уговаривать: я расправляю плечи и моментально наращиваю темп. Силы берутся словно из ниоткуда.

– А вон твоя крашиха. – Усмехается Леха, догоняя меня.

– Вижу.

И когда мы пробегаем мимо них, он вдруг орет:

– Привет, красотки! Как настроение?

Девчонки хихикают, а Полина ловит на себе мой взгляд.

– Привет. – Бросаю я ей.

Она отвечает «привет» одними губами и добавляет к этому легкую полуулыбку.

Мне нравится, как ее глаза скользят по моей фигуре, и как она тут же смущенно отводит взгляд. Мое сердце заходится в радостном ликовании, но в следующее мгновение эта радость наталкивается на гневный взгляд Миронова, появившегося у кромки поля в окружении своих друзей. Надо быть слепым, чтобы не заметить, как я смотрю на его девушку, и он без сомнений тут же отмечает этот факт.

Его реакция не заставляет себя ждать.

– Ну, что, дрищи, – выкрикивает он, – не хватило силенок, чтобы освободить поле до конца урока? Тащите свои толстые задницы к финишу и проваливайте отсюда на хрен!

– Что ты сказал? – Останавливается Дрыга и оборачивается к нему.

Я кладу ладонь другу на плечо:

– Не сейчас.

– Время! – Напоминает физрук, потрясая секундомером у стоп-линии в двадцати метрах от нас. – А ты, Миронов, помолчал бы, сейчас десять километров у меня побежишь вместо пяти!

– Урод. – Рычит Дрыга, вынужденно возвращаясь к бегу.

Нам хватает нескольких секунд, чтобы добраться до финиша. Там Леха сгибается пополам и пытается привести дыхание в норму, а я оборачиваюсь и смотрю на «Б» класс, вышедший на середину поля для разминки.

Миронов не сводит с меня глаз. Убедившись, что я тоже на него смотрю, он проводит большим пальцем по своей шее, будто отрезает ее ножом, – этот жест означает, что мне конец.

Я усмехаюсь.

Но мои кишки завязываются в тугой узел.

– Этот ублюдок скоро нарвется. – Рычит Дрыга, глядя на него. – Разбей его проклятую морду, если он полезет на тебя из-за Матвеевой. А я подстрахую.

– Кажется, это случится гораздо быстрее, чем ты думаешь. Наверное, ему уже донесли, что я ее подвозил до дома.

Я потираю щеку: она горит так, словно я уже получил по лицу от Миронова.

– Боишься его? – Тихо спрашивает Леха.

– Нет. – Твердо отвечаю я.

– Тогда волноваться не о чем. Получить по роже из-за девчонки не стремно. – Друг поворачивается ко мне. – Кстати, слышал о вечеринке у Кощея в субботу?

– Нет. Что за туса?

– Полина тоже там будет. Так что, думаю, нам тоже стоит пойти.

9.1

АЛЕНА

За окном дождь, но в доме тепло и сухо. Пахнет выпечкой, пряностями и чипсами с паприкой. Из гостиной доносится музыка и шум голосов. После выматывающей репетиции мы все компанией переместились ко мне домой, чтобы продолжить здесь вечер, и теперь парни развлекаются игрой на гитаре и поеданием снеков, а мы с Таей и Ксеней стряпаем пиццу на кухне, пьем какао и сплетничаем.

По правде говоря, мы планировали устроить девичник, но, узнав о наших планах, парни начали так отчаянно напрашиваться в гости, что я сдалась. Никите даже пришлось взять с них слово, что они не станут переворачивать дом вверх дном и уберутся не позже полуночи. Все-таки, данное моему отцу обещание – приглядывать за мной, он старался держать, и даже его затуманенный влюбленностью в Полину мозг не сбоил, когда дело касалось заботы обо мне.

– Ты больше не дуешься на него за то, что он подвез эту Барби на машине твоего отца? – Интересуется Тая, колдуя над заготовкой для пиццы.

Она раскладывает ветчину на ее поверхности.

– Тише. – Прошу я, бросая взгляд в сторону распахнутой настежь двери. – Я и не дулась.

– Как же. – Хмыкает подруга, принимаясь посыпать пиццу сыром.

Ксеня, молча, ставит перед нами какао с маршмеллоу.

– Да я ему даже слова не сказала! – Фыркаю я, выдергивая кусочек ветчины с пиццы и отправляя его в рот.

– Ты почти не разговариваешь с Высоцким на репетициях. Ведешь себя так, как будто его нет, это я и называю словом «дуться». – Говорит Тая и бьет меня по руке, когда я хочу умыкнуть еще кусочек.

– А я бы не сдержалась. – Качает головой Ксеня. – Все бы высказала. Нужно было спросить у тебя разрешения, прежде чем подвозить кого-то.

– Я бы разрешила. – Честно отвечаю я. И в ответ на вопросительные взгляды девочек пожимаю плечами. – К тому же, он был таким счастливым, когда вернулся… Это ну… дружба, понимаете? Она так и работает: друзья должны радоваться друг за друга.

– Пха-а! – Нервно выдыхает Тая. – Иди, вынимай противень.

Я беру прихватку, достаю из печи первую готовую пиццу и ставлю на подставку на столе. Подруга водружает на ее место вторую заготовку и закрывает печь.

– Чем это тут так вкусно пахнет? – С этими словами влетает в кухню Леха. – О, пицца готова!

– Дай, хотя бы, порежу! – Ворчит Тая, преграждая ему путь.

В ее руке специальный круглый нож для резки пиццы.

– Я сейчас захлебнусь слюной! – Стонет он, приблизившись к Ксене сзади. Леха обвивает ее талию руками, прижимает девушку к себе и целует в затылок. – Я такой голодный! Жуть!

– Ай! – Вскрикивает она, когда он прикусывает ее за шею.

Ксеня смеется, а Леха ее щекочет. Затем резко разворачивает к себе и целует прямо в губы.

– Да, действительно, слюны слишком много. – Вздыхает Тая. Она режет пиццу и откладывает в тарелку три куска для девочек. Остальное передает Дрыге. – Эй, герой-любовник, забирай и отваливай!

– Угу. – Бормочет он, не спеша отрываться от Ксени.

Их поцелуй такой страстный, что мне становится неловко. Лехины руки перемещаются по телу девушки то вверх, то вниз, тянут за одежду, впиваются, царапают, гладят, сминают. Кажется, будто они с Ксеней вот-вот займутся сексом прямо при нас.

– Я отнесу. – Говорю я, отворачиваясь.