– Рядовой ВВС Дэнверс, я в восторге от того, что вы присоединитесь к нам на завтрашнем авиашоу, – говорит Дженкс.

– Да, сэр, – бодро и отрывисто отвечаю я.

– Я много размышлял о словах кадета – лётного инструктора Вольффа касательно способности... хмм, некоторых людей к обучению, и я верю, что вы найдёте завтрашнюю экскурсию крайне познавательной, – продолжает Дженкс.

– Да, сэр, – отвечаю я, его слова утаскивают меня под воду.

– Я бы также хотел, чтобы вы с особым вниманием оценили пилотов. Мне любопытно, рядовой Дэнверс, сумеете ли вы увидеть разницу между ними и собой.

– Да, сэр. – Я тону.

– Вы же хотите доказать правоту кадета – лётного инструктора Вольффа, не так ли? – шёпотом спрашивает Дженкс, наклоняясь ближе ко мне. – Что вас можно обучить? – Его голос доносится приглушённо и как будто бы издалека. Мои друзья рядом со мной, но я в жизни не чувствовала себя более одинокой.

– Да, сэр. – Я закрываюсь. Испаряюсь.

– Что ж, в таком случае давайте проверим, не станет ли завтра тем самым днём, когда вы, наконец, осознаете, насколько кардинально вы не вписываетесь в ряды этих славных пилотов. Краткого взгляда будет достаточно, – Дженкс обходит меня кругом, – чтобы высветить все ваши недостатки.

ЧЕРНОТА.

– Да, сэр, – мой голос доносится откуда- то ещё, словно бы извне.

Когда наша беседа заканчивается, вся группа отдаёт Дженксу честь, и он, не сказав более ни единого слова, лишь довольно вздохнув, идёт дальше. Сперва я вижу перед собой Марию. Она словно материализуется передо мной из ниоткуда.

– ...в порядке? Дэнверс? Ты в порядке? – Её лицо кажется размытым, а голос доносится будто издалека. Бьянки крепко держит меня за руку, и мне требуется несколько секунд, чтобы осознать, что он, на самом деле, поддерживает меня на ногах. Дель Орбе и Пьерр с обеспокоенным видом маячат на заднем плане, раздражённые тем обстоятельством, что никак не могут мне помочь.

– Почему он меня ненавидит? – спрашиваю я.

Я чувствую в своём голосе печаль и гнев, я слышу в нём признание поражения, боль и безнадёжность, я чувствую, как замешательство разливается у меня в груди, берёт за горло и протискивается наверх.

– Потому что ты самая лучшая, – говорит Дель Орбе. Я слышу в его голосе раздражение. Мы все поворачиваемся. Он качает головой и не может устоять на месте.

– Но разве он не хочет, чтобы все стали лучшими? – спрашиваю я. Я просто ненавижу то, как легко Дженксу удаётся добраться до меня.

– Ага, он позволит нам быть великими до тех пор, пока мы ведём себя в точности как он, – с горечью отвечает Пьерр.

– Дженкс был «Громовой птицей». Он был боевым пилотом. В своём классе он был тобой. Как он вообще должен по-прежнему испытывать гордость от принадлежности к суперэксклюзивному клубу, если теперь ему кажется, что в него стали принимать кого ни попадя? – рассудительно спрашивает Мария.

– Я готов поспорить, что в некой извращённой мере он верит, что защищает священность своего звания, – говорит Бьянки.

– И вот тогда-то они и начинают говорить такие вещи, как... – Дель Орбе задумывается. – У тебя прирождённый талант.

– Тебе повезло, – соглашается Мария.

– Ты слишком много выделываешься, – говорит Пьерр.

– Видишь, Дэнверс, ты забыла спросить разрешения, – подытоживает Дель Орбе.

– Ты забыла проявить благодарность, – добавляет Мария.

Я стою в окружении своих друзей и не знаю, что сказать. Нет, не совсем так. Я не хочу ничего говорить. Я хочу кричать. Рычать. Хочу побежать к Дженксу, повалить его на землю и заставить слушать, пока я перечисляю ему всё, в чём он не прав.

Он не прав.

Ведь так?

ГЛАВА 12

– Я взял всем одно и то же. Не смог запомнить... берите уже, а? – говорит Бьянки, протягивая всем по содовой.

– Ты запаниковал, – замечаю я, забирая содовую для себя и Пьерра.

– Я не запаниковал. Я принял ответственное решение, – возражает Бьянки, протягивая последние две содовые Марии и Дель Орбе.

– Он запаниковал, – подытоживает Дель Орбе, и его слова хором повторяют все остальные.

– Чувствуйте себя как дома, незнакомцы, которые были моими друзьями! – восклицает Бьянки, присаживаясь рядом со мной.

– Дамы и господа! – голос доносится из громкоговорителя, и мы моментально выпрямляемся и устремляем взгляды в небеса. – Позвольте поприветствовать вас на сегодняшнем авиашоу!

Над нашими головами проносится бомбардировщик «Б-52», пронзительный вой его двигателя заставляет некоторых зрителей прикрыть уши руками. Почти что птичий крик бомбардировщика никак не стыкуется с огромным размахом его крыльев. Все мы растворяемся в этом звуке.

– Ну хорошо, это было клёво, – Мария словно в детство вернулась. Я смотрю на её светящееся лицо, с которого наконец-то стали сходить затянувшиеся мрачные следы вчерашней встречи с Дженксом.

Диктор снова берёт слово и представляет вертолётную пилотажную группу из Хьюстона.

– Когда я был маленьким, я видел «Серебряных орлов», – кричит Пьерр посреди гама и грохота авиашоу, – они сейчас расформированы, но, говорю вам, они были крутые.

– Вот это шок! – восклицает Дель Орбе. – Пьерр говорит о вертолётах.

Мы наблюдаем за тем, как вертолёты приближаются и проносятся мимо, оставляя за собой дымный след. К четвёртому номеру мы уже твёрдо убеждены, что смотрим что-то нереальное.

– Теперь я тоже хочу летать. Хочу присоединиться к ним там, наверху, – жалуется Пьерр.

– Прошу, скажи, что ты помнишь, что рассказывал нам эту историю примерно тысячу раз, – молит Бьянки.

– Это сущие пустяки по сравнению с тем временем, когда ты говорил нам, как отчаянно хочешь стать пилотом-истребителем, так что... – Пьерр замолкает.

Бьянки делает вид, что слова друга поразили его в самое сердце.

– Не хочу менять тему, но... – встревает Дель Орбе.

– Всё равно это сделаю, – заканчивает за него Мария.

Дель Орбе хохочет и продолжает:

– Я хотел убедиться, что нам удастся подобраться поближе и послушать сенатора Джона Гленна. У него встреча с избирателями возле сцены. У меня целый мешок вопросов, и я собираюсь до последней запятой исполнить все советы, которые он мне даст, – говорит он.

– Какой шок! Дель Орбе говорит, что хочет стать астронавтом! – восклицает Пьерр. Дель Орбе толкает его, и они оба смеются.

– Мы идём. И это не обсуждается! – говорит Дель Орбе.

– Нет. Ни за что. Я не собираюсь выставлять себя идиотом, – Бьянки даже покраснел.

– О, тебе следует с ним поговорить. Хуже- то не будет, ведь так? – замечаю я, подталкивая его.