— Как тебе угодно, — небрежно отвечал юноша. — Я не спрашиваю у тебя ни о чем; я только исполняю свой долг по отношению к священной змее, а остальное меня не касается.

— Брат, мы с тобою — единственные оби на Гаити! Мне тяжело одному носить этот секрет, я хочу разделить его с тобою, так нужно!

— Выслушай еще, я не кончил!

— Говори!

— Дювошель, мой господин, поклялся отомстить тебе!

Флореаль презрительно улыбнулся.

— Я не боюсь его! — проговорил он.

— Но он склонил на свою сторону президента Жефрара!

— У президента Жефрара, как бы он ни был могуществен, будет скоро столько собственного дела, — отвечал вождь Вуду с мрачным смехом, — что ему некогда будет подумать о делах друзей, даже самых близких.

— Я не понимаю тебя!

— Скоро поймешь! Продолжай!

— Солдаты расставлены по всем деревням и окружают Артибонитский лес…

— Сколько бы их ни было, знай, брат, что мы невредимо проскользнем через них. Когда Вуду свистнет, власть цветных людей исчезнет. Вуду все может. Я уже вчера знал все то, что ты мне говоришь теперь.

— И ты принял предосторожности?

— Все; дети змеи уже держатся настороже. Когда наступит час, то по сигналу, данному с пика Куридас, Вуду поднимутся массами, нахлынут со всех сторон острова и сделают с цветными людьми то, что некогда отцы их сделали с белыми европейцами. Тогда, — прибавил он с диким торжеством, от которого кровь застыла в жилах у Марселена, — Гаити станет действительно свободной страной и будет всецело принадлежать неграм.

— Мечты прекрасны, — проговорил молодой человек, подымая голову с задумчивым видом, — к несчастью, успех…

— Обеспечен! — с живостью прервал его Вуду. — Понимаешь ли, брат, наши сторонники окружают самого президента Жефрара; на нашей стороне не только высшие офицеры, но и гражданские чиновники.

— Тайна, известная стольким, уже не тайна! Будь осторожен, брат!

— Ты был бы прав, если бы это было так, как ты предполагаешь; но все эти сторонники представляют только руки, которые действуют, а не головы, которые рассуждают. Они не знают настоящей цели заговора и все воображают, что действуют в пользу императора Сулука.

— А ведь правда! Сулук показал себя преданным сыном священной змеи.

— Сулук! — с презрением вскричал Флореаль, — что представляет он из себя?! Это просто животное, идиот без воли и разума! Он будет нам служить только ширмой!

— Однако и у Сулука много друзей, брат!

— Было много, когда он был в силе, а теперь он остался одиноким. И то, чего не осмеливался он сделать для Вуду, на этот раз Вуду сам сделает. Разве он не царь?!

При этом откровенном признании Марселен взглянул на негра с деланным изумлением, обманувшим Флореаля.

— Понимаю, — проговорил юноша, — священная змея сама будет царствовать.

Воду широко улыбнулся.

— Повторяю, — продолжал Марселен, — это прекрасная мечта, но пробуждение может быть ужасным. Вспомни, что в самых тонко обдуманных проектах остается место для случая.

— Случая?

— Да, случая, этого слепого агента судьбы, который разрушает иногда самые хитросплетенные планы. Человеческое предвидение, как бы ни было оно далеко, все-таки имеет свои пределы, а измена является под самыми различными формами. Часто бывает, что самый преданный друг скорее всего изменяет. Вспомни также, брат, что говорят христиане: Христос был предан одним из самых близких учеников!

Вуду нахмурил брови.

— Успокойся, брат, я не имею соучастников, которые могли бы изменить мне, — проговорил он, — я один владею своей тайной!

— Если это так, я от души поздравляю тебя. Но поверь мне, брат, крепче храни эту страшную тайну в своем сердце! — сказал Марселен тоном неуловимой иронии, — что касается меня, я ничего не хочу больше знать!

— Однако…

— Нет, — решительно проговорил юноша, — я только простой солдат священной змеи и не хочу быть ничем иным. Но когда настанет время действовать, ты всегда найдешь меня около себя. А до тех пор я не буду ничего слушать!.. Впрочем, еще одно слово…

— Какое?

— Постарайся, чтобы час освобождения сынов священной змеи наступил скорее; у Жефрара опытные шпионы.

— Какое сегодня число? — спросил Флореаль.

— К чему этот вопрос? — с изумлением спросил юноша.

— Отвечай! — настойчиво проговорил вместо ответа Вуду.

— Хорошо, двадцатое декабря!

— Так радуйся, брат, на Рождество у Вуду будет великое торжество! Я обещаю тебе.

— И по этому поводу ночью будут принесены жертвы? — спросил Марселен.

— Да! Таков обычай, разве ты не знаешь этого?

— Конечно знаю!

— Так зачем же спрашиваешь тогда?

— Затем, что я хочу воспользоваться в эту ночь правом оби и занять место первого жреца. Разве я тебе не говорил, что и я также желал бы отомстить?!

— Твое мщение там! — ответил Флореаль-Аполлон, указывая на хижину. — Я удовлетворю твоей просьбе, но при двух условиях!

— Каких?

— Ты передашь это письмо полковнику Бразье! — проговорил негр, вынимая из-за пояса запечатанный конверт.

— Первому адъютанту президента?

— Да, я не знаю, кому другому доверить его!

— Гм! Я боюсь, что ты взваливаешь на меня тяжелое поручение.

— Это письмо не компрометирует тебя.

Марселен продолжал колебаться.

— Ты отказываешься? Ты, оби!

— Ну хорошо, — решительно вскричал юноша. — Но ты обещаешь мне, что я не подвергнусь никакой опасности?

— Никакой! Клянусь тебе!

— Хорошо! Второе условие?

— Ты передашь Анжеле Колет, что я хочу ее видеть сегодня вечером.

— Ну, насчет этого будь спокоен: она не придет!

— Ошибаешься, брат, она придет! — проговорил со странной улыбкой Вуду. — Ты будешь сопровождать ее!

— Но, послушай, она никогда не доверится тебе!

— Ей не будет угрожать никакая опасность, клянусь тебе в этом священной змеей. Но, повторяю, брат, мне нужно ее видеть! Когда она переговорит со мною, она может свободно вернуться к себе домой.

— Хорошо, только я не отвечаю за успех этого дела!

— Это тебя и не касается.

— Что же я должен передать ей?

— Ты передашь… — Вуду задумался, затем быстро добавил: — Нет, лучше я напишу письмо! Подожди меня здесь!

— Вот этак-то лучше, — смеясь проговорил юноша, — по крайней мере, с меня слагается всякая ответственность.