– Да откуда мне взять такую сумму? – возмутился невидимый мужчина.

Я огляделась и быстро сообразила, что слышу беседу людей, которые стоят с другой стороны шеренги туй. Мне их не видно, а они, абсолютно уверенные, что разговаривают без свидетелей, продолжали диалог:

– Десять тысяч можно взять в банке.

– И кто их мне даст?

– Сейчас нет проблем с кредитами.

– Я зарабатываю не так уж много.

– Продайте что-нибудь.

– Господи, что?

– Хватит! Десять тысяч, и не позже, чем через два дня.

– Гадина…

– Кто бы говорил! Обманщик. Не принесешь деньги, все узнают правду.

– Мерзавка!

– Пошел на…

– Сама вали! Я тебя сейчас придушу.

– Подумаешь! Скандал только круче будет. Я всю правду в письме указала, оно в надежном месте.

– Дрянь!

– Десять тысяч, или твой подленький секрет из тьмы на солнечный свет выползет, – отчеканила тетка.

Раздался звук шагов, я в два прыжка оказалась около двери в свой коттедж. Женщиной, требовавшей мзду, была Зоя, я сразу узнала ее характерный, чуть визгливый голос. А вот собеседник Мироновой обладал самым обычным баритоном, не шепелявил, не грассировал, не гундосил. Я его точно не знала.

Из-за угла ВИП-домика вылетело худое существо на высоких лапах. Собачка подскочила ко мне и подпрыгнула, пытаясь лизнуть прямо в губы.

– Маффин! – воскликнула я. – Ты откуда? Опять удрал от хозяев? Стой, не вертись!

Но пагль продолжал скакать со всем энтузиазмом здорового щенка.

– Маффи! Маффи! – закричал мужской голос.

– Здесь он, – завопила я в ответ, – на крылечке перед домом!

– Где? – надрывался баритон.

И тут я увидела Юрия Михайловича, одетого в оранжевую ветровку, он вышел из-за ряда туй.

– Вот ваш драгоценный Маффин. Он когда-нибудь спокойно сидит?

– Минут пять в день, – вздохнул Трофимов. – Аня прилегла, погода меняется, жена отдохнуть решила, а я повел безобразника гулять. Шлейку хорошо застегнул, а он из нее опять вывернулся. Как ему этот трюк удается? Гудини и тот бы не смог освободиться[6]. А ну, иди сюда, егоза, не пачкай Виоле одежду…

Юрий Михайлович подхватил собачку и прижал его к своей груди.

– Хорошо, что дочка не преподнесла вам ньюфаундленда или беарнскую овчарку, – сказала я. – Маффина хоть можно на руки взять.

– И не говорите, – вздохнул Юрий Михайлович. – Потащу басурмана домой и сам прилягу, явно давление подскочило. Я на смену погоды реагирую, с молодых лет такой, а к среднему возрасту метеозависимость усилилась. Радуйтесь, Виола, пока молоды, когда колени начнет к дождю ломить, уже не попляшете.

Юрий Михайлович, аккуратно обходя лужи, двинулся в сторону своего коттеджа. Я смотрела ему вслед. Трофимову вроде лет шестьдесят с гаком, но голос у него молодой, это он сейчас разговаривал с Зоей. Однако наша сибирская бизнесменша не чурается шантажа… И я, кажется, понимаю, за сокрытие какой тайны мадам Миронова пожелала получить выкуп. На спине оранжевой куртки мужа Анна Константиновны нашиты светоотражающие полоски, которые складываются в слово «stop». А теперь вспомним рассказ Зои: она видела мужчину в таком одеянии, который ночью вошел в ВИП-коттедж, где его ждала Регина. Похоже, Трофимов решил позаниматься с секс-тренером, и вот теперь для него настал час расплаты за удовольствие.

В моем кармане затрезвонил мобильный. Я вытащила трубку, увидела незнакомый номер, поколебалась, но в конце концов ответила на вызов:

– Слушаю.

– Виола Ленинидовна? – спросил приторно сладкий тенор.

– Слушаю, – повторила я.

– Вас беспокоит Андрей Ильич Костомаров. Помните меня?

– Простите, нет, – честно ответила я. – Что вам угодно?

– Поговорить с вами, – пропел Костомаров. – Возникла настоятельная необходимость.

– Я нахожусь за границей, – соврала я, – не могу давать интервью по телефону, роуминг дорогой. Попробуйте соединиться со мной через три-четыре недели, пока я не знаю точную дату своего возвращения.

– Виола Ленинидовна, я не журналист, а следователь, – быстро представился собеседник. – И мы отлично знакомы, даже были на «ты».

– Да? – растерялась я. – Уж простите, не припоминаю вас.

– Пикник на озере, вы вместе с Олегом приехали на день рождения, который отмечала практикант Куприна. Ваш муж взял меня на три месяца в свой отдел, а потом дал отличную характеристику. С его легкой руки я удачно начал карьеру.

– Андрюша – дырявые руки! – воскликнула я и ойкнула.

Костомаров рассмеялся.

– Ага, вспомнили… Я до сих пор все роняю и бью. Помнится, мне здорово от ребят в отделе Куприна досталось, когда я грохнул на пол тарелку с бутербродами. Виола Ленинидовна, мне очень надо с вами побеседовать.

– Мы с Олегом давно разведены, – на всякий случай предупредила я.

– Знаю. И расстроился, когда услышал о вашем разрыве. Вы умница, красавица и очень талантливая. С удовольствием читаю детективы Арины Виоловой, – беззастенчиво польстил мне Костомаров. – Короче, тут такая ситуация… Лучше бы вам пообщаться со мной – старым знакомым, чем с совсем посторонним человеком, который тоже по делу работает. Вообще-то наш Николай Ефимович хотел, чтобы вас опросил Игорь Леонов, но я возразил, объяснил шефу: «Гарик не умеет с женщинами диалог строить, а я хороший психолог». Про то, что мы с вами когда-то приятельствовали, не упоминал. И вы, пожалуйста, помалкивайте, иначе конфликт интересов может получиться, меня от дела отстранят. Что я у Куприна в практикантах бегал, народ давным-давно позабыл. Пожалуйста, не отказывайтесь.

Я решила прощупать почву:

– Какова тема разговора?

– Буду бестактно откровенен. У вас роман с Константином Фокиным, а тот объявлен в розыск, подозревается в убийстве своей жены Влады Карелиной, – отрапортовал Андрей.

Меня охватил озноб, потом бросило в жар. Но я постаралась изобразить равнодушие.

– Сомневаюсь, что могу сообщить вам интересные сведения. Да, я поддерживала отношения с Фокиным. Но осенью прошлого года они дали трещину, мы поссорились и разошлись. Константин женился незадолго до Нового года, а я справляла праздник в городке Ковалев[7]. Это легко проверить. Мы с Фокиным больше не пара. Владу я видела один, ну, может, два раза, ничего о ней сказать не могу. Где сейчас Константин, понятия не имею. Наши дороги окончательно разошлись.