секунд я ощутил первое физическое удовлетворение. Но я знал, что это ещё не конец, а только начало изматывающей гонки.

Провел ладонью по её ножке. На коже остались разводы от земли. Хорошо ещё, что песок не попал в более интимные места.

В интерфейсе промелькнуло оповещение о переходе в неизвестное место. Я взглянул на Кейру — девушка улыбнулась. Вдруг почувствовал, что моё тело куда-то переносится. Меня парализовало, но уже через секунду чувствительность пришла в норму.

Мы оказались в довольно просторной комнате, напоминающей залу какого-нибудь средневекового богатея. Вдоль стен тянулись столы со сложенными стопками системных пластин. Повсюду стояли манекены, разодетые в вычурную броню. Кое-где висели бруски, а над ними — голограммы оружия. На полу громоздились монструозные сундуки. Один сиреневый ящик, обозначаемый административным рангом, был пуст, а что в нем лежало до этого — оставалось только гадать.

Самой же примечательной вещью был парящий над полом артефакт фиксации. Кейра привела меня в своё убежище. Хотя пока что плевать мне на все предметы. Они в данном случае — бесполезная мелочь. Сейчас мне нужны не реликвии, а только моя женщина. И пусть весь мир подождёт.

Я окутался стихийной свободой — налипшая грязь осыпалась. Кейра повторила процедуру. Она схватила меня за руку и уверенно повела по небольшому коридору, затем свернула в отнорок, где находилась огромная кровать. Наше единое сознание сейчас хотело только одного: наслаждаться друг другом как можно дольше.

Через половину суток мы, утомленные, но безгранично счастливые, лежали и смотрели в потолок. Пятью минутами ранее мы вышли из душа — Кейра обустроилась здесь с комфортом, не забыв оборудовать пространство для мытья. Хотя как подвела воду — непонятно. Не думаю, что в Гималаях, в закрытой пещере на высоте пяти тысяч метров, кто-то проложил коммуникации.

Я впервые подал голос, нарушая долгую тишину:

— Почему-то был уверен, что ты знаешь, что я жив.

— Знала, — прошептала Кейра, проводя пальцами мне по груди. — Но на семьсот двадцатые сутки я перестала тебя чувствовать.

Я вспомнил, что именно тогда стальная Мария перестала получать письма от своего сынишки и знакомых из поселения.

— Подумала, что я обнулился? — предположил я.

— Да.

— Сильно волновалась? — я втянул носом аромат её волос. Ощутил, что снова начинаю заводиться.

— Волновалась? — переспросила Кейра, лукаво смотря на меня. — Можно и так сказать…

Отступление

720-е игровые сутки.

Адепты гильдии ловцов, главы поселений, талантливые крафтеры, чистильщики — все потеряли связь с могущественным игроком, который всё это время определял вектор развития их мира. Только пятеро существ — Огюст и четверка учеников — знали, что она прошлась по грани, чудом не нарушив равновесие.

Кейра была военачальником здесь, на Земле. Мимолетными точечными воздействиями она готовила ремесленников, торговцев, бойцов. Кто-то отсеивался, другие становились сильнее. Ифриту же отводилась роль лидера на Арене.

Женщина теперь полностью отошла от дел локации, предоставив землянам идти своим путём. Всё, что было возможно, она уже сделала.

Кейра наконец-то смогла выспаться и не умирать по сотне раз за день. Она отдыхала, ожидая возвращения того, с кем связала свою судьбу. Могущественная и рациональная — ранее она и представить не могла, что будет по кому-то скучать или за кого-то волноваться. Но с появлением Фрола всё изменилось. Тянулись дни, сплетающиеся в недели, но её избранник так и не появлялся.

Периодически она путешествовала по аномалиям и пространственным брешам вместе с Огюстом и его подопечными. Во время одного такого путешествия Кейра внезапно упала, схватилась за живот и закричала.

— Моя госпожа?.. — Огюст сразу же подлетел к ней, но притронуться не решился.

— Уйди, — Графиня, отпихнув ифрита, чуть ли не впервые проявила неуважение к своему наставнику. — Что с тобой?

— Фрол…

Мигом всё осознав, Славская обняла Кейру и, словно ребенка, прижала её к груди. Спустя минуту Графиня ощутила, что её руки сжимают пустоту, а грозная воительница стоит рядом.

— Моя госпожа, нет, — приказал Огюст. В его голосе прорезался металл. Никогда ранее он не позволял себе говорить с ней в подобном тоне.

— Всё хорошо. На Арене я бесполезна. Удачи вам, — Кейра выпустила энтропийное воздействие, направив его на себя, чтобы через несколько секунд воскреснуть рядом со своим артфиксом.

Сперва она воздела руки и попыталась призвать администратора, но тот никак не отреагировал. Затем подошла к сиреневому ящику и распахнула крышку. Взяла артефакт, с помощью которого можно связаться с этим существом, но после активации предмет попросту истаял. Как она и предполагала, её желание — воскрешение определенного игрока — не увенчалось успехом.

Кейра, обуреваемая злобой и будто утратившая всю рациональность, начала собирать другие реликвии. Теперь предстоял крайне сложный и опасный путь.

Через минуту она стояла на берегу небольшого острова, затерянного в Тихом океане. На этом клочке суши имелся отголосок распада, а в нем — портал:

Провал. Трансмутационный омут.

Войти: да / нет?

Она, ни на мгновение не сомневаясь, подтвердила вход.

* * *

785-е игровые сутки. Локация императора. Центральный дворец.

В каждой сфере миров, в любой локации и даже в небольших группировках, насчитывающих пару десятков особей, роль неформального лидера занимает не самый сильный, а самый ловкий, умный и изворотливый.

Император хоть и обладал изрядной мощью, но схлестнись он один на один, например, с Азмоданом — наместником огненного мира, владыкой плана скорби и военачальником будущей последней Арены — то шансы на победу составили бы не более трёх процентов. И всё же князь Азмодан подчинялся ему. И не только он. Миллиарды других существ, признавая его право командовать, шли за ним. И ведь шли не из-за страха (хотя без него тоже не обошлось), а по воле сердца.

Императора многие тысячелетия ничего не могло удивить. Хотя всё же случилась одна странная вещь: его соперник — владетель враждебной