Нет, не деньгами — любовью! Тот, кто дарует прощение, конечно же, дает в долг гораздо больше, чем было. И тот, кто это прощение получает, не может не быть должником.

Неужели мы не будем должны тому, кто помогает нам, жертвует собой ради нас, кто готов открыть для нас свое сердце? Мы всегда должны друг другу за великие благодеяния, за любовь. Человек, который, отходя от исповеди, получив прощение, не чувствует себя Богу должником, не может быть прощенным до конца, не может прощение сохранить. Тот, в ком ничего не поменялось, не может стать похожим на Того, Кто даровал прощение.

Когда мы приходим на исповедь со своими грехами, со своими долгами, со своей тяжестью, чтобы получить облегчение, свободу, то должны прежде всего об этом помнить. Господь нам дарует прощение, и мы не можем не воспринять его как великое и благое бремя. Быть прощенным — благо, но и бремя. Быть прощенным тяжело, но это благая тяжесть, которую человек должен понести, чтобы таким же образом действовать в мире, чтобы даровать это другому, чтобы никогда мы не слышали этих жутких слов «не забудем — не простим». Чтобы всегда наше сердце было готово даровать прощение.

Только когда мы научимся быть прощенными Богом и получать прощение с сердцем, отягощенным благодарностью, благим прощением, с желанием жить по-другому, не забывая о том, что мы прощены, — мы сможем нести это прощение в мир. Тогда и Господь каждому из нас даст Царствие Небесное, любовь Свою и отпустит нам всем грехи наши вольные и невольные.

Неделя 12-я по Пятидесятнице

О богатом юноше

И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение. Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.

Мф. 19: 16–26

Видимо, встреча и разговор со Христом богатого юноши произвели очень сильное впечатление на апостолов. Они не только стали в недоумении обсуждать этого молодого человека со Христом, но и все четверо евангелистов рассказали о нем, с разными подробностями, в своих повествованиях, добавив, что юноша был не просто богат, а занимал высокое начальственное положение. Он был и молод, и удачлив, и властен, был начальником — но при этом искал Царства Небесного. Удивительный пример настоящего, глубокого, серьезного благочестия, и не просто благочестия как внешнего образа жизни, но и внутреннего постоянного стремления идти дальше, особым образом Богу послужить.

Из разговора Христа с юношей мы видим, что он исполнил заповеди Ветхого Завета. Казалось бы, что тут еще спрашивать? Нам ведь тоже часто кажется, что если мы все делаем правильно — живем по церковным законам, по заповедям Божиим, по традициям нашей Церкви, если мы вполне благочестивы и не грешим, не совершаем злых и нечестных поступков, почитаем родителей, не прелюбодействуем, не крадем, стараемся по-доброму относиться к ближним, — то это и есть христианство, жизнь в Боге. Потому что на самом деле, какими бы естественными ни казались эти заповеди, но исполнить их по-настоящему, глубоко и серьезно — не так просто, надо постараться. Может быть, в упорядоченном, традиционном, религиозном обществе, как это было в России до революции, это было гораздо проще сделать, потому что законы государства, народные традиции и семейные отношения помогали хранить благочестие. Сейчас же совсем не так; например, для многих людей сегодня совсем не факт, что не прелюбодействовать просто, почитать родителей легко, а не воровать — естественно.

Сегодня быть благочестивым — это, без всякого сомнения, подвиг, серьезный труд над собой. Надо потрудиться, чтобы из мира, который живет по совсем другим законам, выйти в иную сферу жизни, называемую нами церковной, и здесь стать благочестивым, поменять себя, войти в законы благочестия. И кажется, что если ты сделал такой шаг вперед, перевернул свою жизнь, изменил ее так, что ты теперь живешь по законам благочестия, — то что еще надо, куда дальше идти? Все, теперь главное — держись на плаву, не упади, не утони, не перейди черту, не согреши!

А этот юноша озабочен другим. Почему-то все эти прекрасные добродетели, которые он сохранил от юности своей, не приносят ему покоя. Он встревожен, недоволен собой. Он приходит к этому Учителю благому и спрашивает Его: Учитель благой! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Чего еще недостает мне? И вот тут начинается самое главное. Христос находит самое болезненное место и бьет по нему точно, беспощадно, жестоко. Говорит о человеке то, что он и сам о себе знает, но не хочет признавать. Есть нечто, что привязывает его к этой земле, делает рабом этого мира, несмотря на все прекрасные поступки и достижения. Казалось бы — где найти такого прекрасного человека, где его встретить? Скажем, в органах нашей судебной власти, среди наших депутатов? Нет таких. А он есть, и он еще хочет чего-то большего!

Но Христос говорит ему странные слова, непонятные апостолам, но производящие на них огромное впечатление: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною, — и попадает в самую больную точку. У каждого из нас есть то, что мы прячем от Него и от самих себя. «Только это не трогай, Господи. Все сделаю! Посты соблюдать? Соблюдем! Правила вычитать? Вычитаем! Грехи поисповедовать? Поисповедуем. Может, уже все хорошо? Давай остановимся на этом, давай дальше не пойдем!»

Но вот юноша задает вопрос —