— И… какую должность ты там занимала, — осторожно поинтересовался Реджиналд.

— Я работала аналитиком.

Аналитиком? Вспыльчивая, импульсивная, капризная Ди занималась составлением аналитических диаграмм и расчетов? Невозможно!

— И ты оставила такую перспективную должность?

Дайана смешно сморщила нос.

— Мне там не нравилось, — просто ответила она. — Придумывать костюмы гораздо интереснее. И не нужно ходить на работу каждый день. Вот только вечные проблемы со сроками…

— Понимаю, — пробормотал молодой человек, внезапно осознав, что не так много и знает о Дайане Маринер.

Что там у нее еще в прошлом? Служба в отряде «морских котиков»? Разработка космических полетов? Он уже ничему бы не удивился.

— Ненавижу рано вставать, работать допоздна, к тому же летом, — с горячностью заявила Дайана. — Офисы тоже ненавижу, и начальство, и все, что с этим связано. Особенно официальные приемы!

— И ни одного хорошего воспоминания? — растерянно спросил Реджиналд, думая о том, что ему деловой мир никогда не казался таким уж ужасным. Привлекательная арена для того, чтобы воплотить свои желания, реализовать способности, добиться успеха…

— Чулки и туфли на высоких каблуках. Вот таких! — Для большей убедительности Дайана поднесла к носу собеседника до предела раздвинутые указательный и большой пальцы. — Всегда. С утра до вечера! И деловой костюм. Кофе из автомата! Постоянный стресс. Я никогда не радовалась, никогда не высыпалась. У меня не было ни одного желания, кроме как добраться до дому и упасть в постель. Это как военная служба, Реджи. Кому-то нравится. Мне — нет!

— Для тебя не важны деньги?

— Я зарабатываю достаточно, Я модельер, Реджи, мне нравится моя работа. Я не должна принимать тысячу решений в минуту. Не должна «сохранять лицо». Я могу делать, что хочу, и никто мне это не запретит.

— Ну конечно, ведь у тебя есть отец. Он всегда поддержит тебя, если что…

— Я никогда не сидела на шее у отца! — возмутилась Дайана. — Ты что, думаешь, он меня содержит? Ничего подобного!

— Ничего я не думаю, — пробормотал смущенный англичанин. Дайана в роли человека, самостоятельно отвечающего за свою судьбу, — это как-то не укладывалось у него в голове.

— Все, что заработала у Клайда и Фостера, я вложила в дело. Продала машину и заплатила за учебу.

— А как насчет тех денег, что твой отец дал мне… как бы на такси? Ты тогда сказала, что он часто подкидывает тебе на «мелкие расходы».

— Все, что мне дает отец, я откладываю и покупаю на них родителям подарки к Рождеству, — невнятно произнесла Дайана, шмыгнув носом. Видно было, что разговор ей не по душе. — Может быть, у меня денег не так уж много, но на жизнь хватает. Зато я занимаюсь тем, что мне нравится. Если бы родился сын, он, конечно, унаследовал бы компанию. Но кто виноват, что у отца одни дочери! Что, твое любопытство удовлетворено?

— Да. Я не должен был…

— Пустяки. А для тебя… для тебя деньги важны? — внезапно спросила Дайана.

— Деньги… Знаешь, в детстве я дружил с девочкой. Ее звали Рози, Рози Макдауэлл. Ее отец работал у нас конюхом, а мать — кухаркой. Мои родители ничего не знали о нашей дружбе, иначе мне здорово бы попало, ведь она была дочерью прислуги. У нее было еще пять сестренок и братишек. Однажды под Рождество старый Эванс упал и сломал ногу. Он не мог работать и не получил жалованье за декабрь. У них не было денег на подарки детям, понимаешь? Мэгги пекла для нас рождественский пирог и жарила индейку, стряпала и плакала… Я случайно увидел это.

— Ты помог ей? — живо спросила Дайана.

— Я достал из копилки все деньги, которые там были, около двадцати фунтов, и отдал Рози. Ее мать принесла мне их обратно. Она сказала, что не возьмет милостыню… У них, наверное, было очень грустное Рождество. Я запомнил это навсегда. Знаешь, Ди, не надо романтизировать бедность. Бедность и счастье не всегда идут рука об руку.

— Сколько тебе было лет?

— Двенадцать…

— Ты был счастлив в детстве?

— Не знаю.

— А что стало с ней? — поинтересовалась Дайана.

— С кем?

— С той девочкой, с Рози?

Реджиналд помрачнел.

— Она стала богатой и знаменитой. Рози всегда была очень красива. Теперь она модель, работает в Дублине. Один Бог знает, через сколько постелей ей пришлось для этого пройти.

Некоторое время Дайана молча смотрела в землю, потом подняла глаза.

— Знаешь, Реджи, в том, чтобы быть богатым, кажется, тоже совсем немного счастья.

— Знаю.

В итоге Реджиналд остался погостить в доме Маринеров еще на неделю. Он уже и не пытался вообразить, что будет, когда, вернувшись домой, предстанет перед своими родителями. Ничего хорошего, это уж точно. После злополучного разговора с матерью Реджиналд ни разу не связывался с семейством Ланкастер. Впрочем, вряд ли они особенно беспокоились…

К сожалению, его пребывание в райском уголке, принадлежащем Маринерам, скоро омрачилось. Дайана целыми днями пропадала с Олимпией и Констанс. Они ездили развлекаться, делать покупки и, казалось, отлично проводили время и без него.

Возвращались женщины поздно — похоже, Дайана избегала встреч с «женихом». Реджиналд ездил верхом, любовался окрестностями и скучал. Не исключено, что он зря согласился побыть здесь еще немного.

Во вторник мать и старшая сестра вернулись вдвоем. Весело щебеча, они вылезли из машины и, отягощенные разнообразными свертками и пакетами, направились в дом. Остальные покупки за ними нес шофер.

— А где Ди? — осведомился обеспокоенный Реджиналд у Констанс.

Та небрежно повела рукой и улыбнулась.

— Она? О, она встретила в городе знакомых и осталась поболтать с ними. Не беспокойся, Дайана часто так делает. Вернется позже…

— Не забудь, Реджи, ты едешь завтра с нами выбирать свадебный сервиз. Здесь мы без тебя никак не обойдемся, — сообщила Олимпия, благожелательно глядя на молодого англичанина.

Тот что-то невнятно пробормотал, мрачно размышляя о том, где сейчас может находиться своенравная Дайана. По всей видимости, его ответ был расценен как утвердительный. Дамы дружно кивнули и проследовали в дом, продолжая оживленно беседовать.

Куда она подевалась?

Эта мысль мучила Реджиналда примерно до девяти вечера, когда уже стало темнеть и предательские подозрения закрались в его голову. Кого она там встретила? И почему мать с такой легкостью отпускает дочь одну? Детройт не такой уж безопасный город. Да что там говорить, очень опасный город!.. Поднявшись в спальню, он присел на край кровати, бесцельно вертя в руках книгу, позабытую Дайаной. Мысли путались, беспокойство росло.