— Но платье действительно чудесное. Оно подойдет даже для принцессы, Реджи, — вмешалась Олимпия, несколько задетая низкой оценкой ее трудов по выбору наряда. — Думаю, мы все-таки оставим его. На всякий случай.

— Не знаю, мама… — пробормотала Дайана, завороженно глядя на Реджиналда.

Какая у него улыбка… А ямочка на подбородке… И губы чуть влажные; у него есть привычка иногда проводить по ним языком, словно напрашиваясь на поцелуй. На множество поцелуев — страстных, долгих… О чем это она думает!

Дайана постаралась взять себя в руки. Через день он уедет. Навсегда.

— Платье хорошее. Но, как мне кажется, покупать его преждевременно. Мы еще ничего не…

— Глупости, детка, — с улыбкой прервала ее мать. — Купить хорошее свадебное платье никогда не преждевременно. И решите наконец, когда именно вы собираетесь пожениться?

— Летом. Мы собираемся сделать это летом. Не правда ли, милый?

— О да, моя кошечка. Надеюсь, что ты не передумаешь.

— Какие сладкие фразочки, — недовольно проворчала Констанс. — Чувствуешь себя мухой, утопающей в меду.

Дайана с плохо скрытой ненавистью посмотрела на сестру, которая с деланно скучающим видом ковыряла вилкой жаркое.

— Внесем немного здорового прагматизма, — объявил Фред. — Как насчет того, чтобы сначала заключить брачный контракт?

При этих словах Реджиналд нервно дернулся. Ловушка захлопывалась.

— Я против, папа, — быстро сказала Дайана. — Почему у тебя все всегда упирается в деньги?

— Потому что деньги — важная вещь, — возразил отец. — Не грех позаботиться о своих детях.

— Это свадьба, а не деловая сделка!

Мистер Маринер задумчиво повертел в руках пузатый бокал с коньяком, потом отпил немного.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился он. — В конце концов, это твоя свадьба. Моя девочка должна быть довольна. Может быть, я и впрямь слишком черствый человек. Но не забывай, что я всего лишь любящий отец и мне не все равно, что будет с тобой. Как бы мне хотелось поскорее отпраздновать ваше бракосочетание!

Боже, неужели этот покладистый человек — ее отец? Невозможно! Что с ним произошло?

— Самое главное, это то, что ты вновь стала собой, Ди, — продолжал Фред Маринер. — Твои глаза сияют, как прежде. И я думаю, что мы должны благодарить за это Реджи, не так ли?

— А посему незачем медлить, — поддержала мужа Олимпия. — Кому нужно длительное ожидание? От него нет никакого толку, не правда ли, мои дорогие?

Констанс фальшиво улыбнулась, глядя на напряженное лицо младшей сестры. Ее голос был сладким, в нем звучала притворная заботливость, но Дайана различила холодноватые презрительные нотки.

— Мне кажется, что вы с Реджи — самая очаровательная пара из всех, которые когда-либо мне встречались. Неплохо было бы поскорее увидеть вас мужем и женой, не так ли, Дэниел?

Муж Констанс, преданно смотревший ей в рот, кашлянул и прогудел:

— О да, именно так я и считаю. Вы должны как можно скорее пожениться.

— Через пару недель, — добавила невыносимая старшая сестра.

— Да-да, через пару недель.

— Звучит неплохо, — оживился глава семьи. — У тебя, Реджи, появится множество новой родни, как ты на это смотришь?

— Может быть, сначала поинтересуемся, что думают на сей счет жених и невеста? — охладила энтузиазм супруга Олимпия.

Дайана не знала, что и сказать. В ней словно боролись два разных человека. «Не соглашайся на очередную авантюру!» — кричал один. «Почему бы и не рискнуть?» — с надеждой спрашивал другой. Да и с чего это сестра, с которой их никогда не связывали теплые отношения, так заботится о ее свадьбе? Странно все это.

— Я тронута, — наконец произнесла Дайана, пристально глядя на родственников, в ожидании замерших за столом. — Но, как мне кажется, все мы слишком заняты своими делами, чтобы так быстро устраивать свадебное торжество. Мы с Реджи не против немного повременить.

— Хм… повременить, подождать… Что это за отговорки? — усмехнулась Констанс. Ее голос стал неприятным, напряженным. — Уж не стыдишься ли ты нашей Ди, мой дорогой будущий родственничек? Я слышала, что твои родители не слишком одобряют твои вкусы, не так ли? У нас ведь есть общие знакомые, и они ничего не слышали о вашей помолвке…

Вот змея! Дайана чуть не задохнулась от возмущения. А чего хорошего можно ожидать от этой мерзавки? Да она просто издевается! Как только закончится обед, задушу ее, решила разгневанная младшая сестра.

— Может быть, Ди и не блещет светским воспитанием, но все же ты не должен так уж открыто использовать ее. Поматросил и бросил, так у вас говорят, верно?

— Констанс! — пресек это излияние неприязни Фред, с удивлением глядя на старшую дочь.

Нет! Просто скажи «нет», Реджи! И все. Это же так просто…

— Через две недели… Звучит прекрасно! — покладисто согласился англичанин, сверкнув синими глазами. — Я не хотел бы упустить свое счастье из-за того, что слишком долго медлил. Ваша дочь, мистер Маринер, истинное сокровище, и всякий счел бы за честь взять ее в жены.

Да этот парень, похоже, забыл, зачем он здесь! Дайана кипела от злости. Сначала она удавит свою сестрицу, потом Реджиналда. Или нет! Сначала его, потом ее… Никто не сможет ее ни в чем обвинить. Самозащита. Это будет просто самозащита.

— Вот и прекрасно, — вбил последний гвоздь в крышку ее гроба отец. — А теперь, дети мои, давайте выпьем за то, чтобы свадьба была веселой. Поцелуйтесь же наконец!

Ну вот, Дайана опять в ярости. Реджиналд уже отлично знал, как меняются черты ее лица при этом. Полные губы гневно сжимаются, глаза сверкают, ноздри раздуваются. И она не так уж и не права…

Но нельзя же, в конце концов, просидеть в ванной всю ночь! Это было бы трусливым поступком, недостойным мужчины.

А может быть, все-таки не выходить, мелькнула заманчивая мысль. Ну хорошо, пятнадцать минут он чистил зубы, полчаса принимал душ, еще некоторое время просидел на бортике ванны, с опаской поглядывая на дверь… Может быть, Дайана уснула? Вот было бы хорошо!

Набравшись храбрости, Реджиналд осторожно выглянул из ванной. Его надежды были тщетны: Дайана Маринер, со свойственной всей ее семье целеустремленностью, подкарауливала свою жертву. Увесистая подушка просвистела в воздухе, с ужасающей точностью угодив не оправдавшему надежды лже жениху в живот.

— Это за сегодняшний обед! — провозгласила разгневанная амазонка, потрясая следующей подушкой, предусмотрительно взятой с кровати. — И за твой идиотский поцелуй!

— Я не виноват, — проворчал молодой человек, нагибаясь и поднимая с пола поразивший его снаряд. — Скажи спасибо своему отцу, и сестре, и…

О, что это был за поцелуй! Реджиналд все еще ощущал на губах сладковатый привкус помады Дайаны. Чувственный, ароматный, как она сама. Да ведь и сама «невеста» была не против.