— Нет, постой! — окликнула она Измайлова, когда тот уже устремился прочь от нее.

Услышав ее глухую мольбу, он тут же вернулся обратно.

— Но как же, Ириша? — выпалил он с надрывом.

— Побудь со мной, прошу… мне осталось совсем немного…

Поняв смысл ее жуткой фразы, Александр стремительно пал перед кроватью на колени. Он притиснулся горячими губами к Ирининой руке, лежащей сверху покрывала, целуя нежные пальцы:

— Прости меня, — выдохнул он.

Продолжая осыпать ее руку поцелуями, он что-то бессвязно бормотал о несправедливой судьбе и горькой доле. Ирина же, прикрыв воспаленные усталые глаза, наслаждалась звуком его голоса, и чувствовала, что ей безумно радостно оттого, что он здесь. Через некоторое время она словно опомнилась и, вновь открыв глаза, подняла руку и запустила пальцы в его темные волосы, лаская его.

— Милый… Оленька сказала, что ты не придешь… и я поверила…

Вмиг подняв на нее лицо, он страстно выпалил:

— Я намеренно солгал ей, Ириша. Меня не должны видеть здесь. Не хватало еще, чтобы твое имя склоняли всякие сплетницы. Потому я ждал, когда Виктор уйдет.

— Я прогнала его. Он что-то кричал о моей дурости и… — выпалила она с горячностью, и сама поразилась, откуда сейчас у нее взялись силы для этой гневной фразы. Но неприятные воспоминания об истерике мужа, когда он вместо понимания набросился на нее с обвинениями, вновь вызвало в ее существе негодование. Ее голос сорвался. — Подай мне воды…

Быстро поднявшись на ноги, Александр устремился к кувшину и спустя минуту, бережно приподняв Ирину, помог ей напиться.

— Ты посидишь еще со мной, не уйдешь? — попросила она с надрывом, испепеляя его горящим взором, едва он поставил кружку на прикроватный столик.

— Конечно, — закивал он. Быстро присев в изголовье кровати, он бережно переложил подушку с головой Ирины на свои колени. — Удобно?

— Вполне. Благодарю, милый, — вымученно улыбнулась она, смотря на него снизу вверх.

Они вновь замолчали, и Александр начал осторожно гладить ее ладонью по голове, лаская и успокаивая одновременно. Пьяный дурман совсем выветрился из его головы, и он с нежностью взирал на любимое лицо, печально думая о том, что все это неправильно, ненормально и до безумия несправедливо. Отчего он должен, как вор, скрываться и прятаться ото всех, когда его душа жаждет находиться каждый миг рядом с нею. И еще одно мучило его, что своими поступками он невольно подтолкнул любимую к этому безумному шагу.

— Я так виноват перед тобой, — прошептал молодой человек спустя некоторое время, устремляя горящий взор на ее лицо. — Твоя сестра сказала, что из-за меня ты…

— Ты? — удивилась Ирина, не понимая посмотрев на него. — При чем тут ты?

— Ольга обвинила меня. Заявила, что я преследовал тебя и мучил, и из-за этого… — он сглотнул и через силу добавил: — Ты так страдала…

— Глупость! — вымолвила она с горячностью. — Ты тут ни при чем. Она просто не поняла, наверное. Это все он! Виктор!

— Твой муж? Из-за него ты так расстроилась, что…

— Да… как все до жути страшно, Саша, — пролепетала она, и ее лицо исказила мука. — Ты во всем был прав. Он чудовище! Я ходила в тот дом и видела всё собственными глазами. Этот бесчестный сатир там миловался с другой! Я так безгранично верила ему, пыталась полюбить и была верна. А он… растоптал всё… мое доверие, мои чувства, наш обет перед Богом!

Она глухо выдохнула со стоном, схватившись за живот от сильного спазма.

— Господи, Ириша, успокойся, — обеспокоенно велел он, приподнимая ее вместе с подушкой и прижимая к себе, приникнув к ее лбу губами. — Если бы я знал, что это так расстроит тебя, и слова бы не сказал тебе про его шашни с этой актеркой…

— Ты все верно сделал, Саша! Мне надо было узнать правду. Почти два года я терпела этого обманщика, а он смеялся за моей спиной, и ведь мне говорили о том мои подруги, а я не верила, думала, они из зависти клевещут на него.

От обуявших ее переживаний она вдруг закашлялась, и он немедля подал ей вновь воды.

— Ириша, тише, не надо так, — шептал он над ней. — Тебе совсем плохо? — обеспокоился он, видя, как она поморщилась.

— Тошнит опять…

— Ты помолчи, не говори, Ириша, — велел он. — Не трать силы.

Они вновь замолчали и некоторое время сидели, прислушиваясь к дыханию друг друга. Им было не тягостно сидеть в тишине. Они оба знали, что слова им не особо нужны, потому как они чувствовали душевную близость.

— Скоро будет светать, — сказал через некоторое время Александр. — Я уже так долго у тебя…

— Останься еще немного, — взмолилась она.

— Как прикажешь, Ириша.

Склонившись к ней, он нежно поцеловал ее в лоб и вновь выпрямился, так и удерживая ее на подушке на своих коленях. Он гладил ее по волосам, чуть покачивая Иришу на руках, словно убаюкивая, как дитя. Она же снова прикрыла глаза, и в ее голове кружились мысли о том, что, если бы у нее только появилась возможность все исправить. Но она помнила неутешительные прогнозы доктора и предполагала, что, возможно, ей осталось жить на этом свете совсем недолго. Она и сейчас ощущала сильные тянущие боли в желудке и животе.

Однако присутствие Александра успокаивало ее душу и дарило радость. Ее перестали терзать сомнения и неприятные мысли о Викторе и ее доверчивости. Приподняв руку, она положила ладонь поверх его сильной руки, которой он удерживал ее под грудью, и тихо спокойно задышала.

В эти минуты Ирина была счастлива, Саша был рядом. Как давно она мечтала об этом, как давно терзала себя мыслями о том, что этого не может быть. И вот теперь Боженька сделал ей перед уходом в другой мир такой подарок. Он обнимал ее, и она чувствовала, что он всё такой же любящий, порывистый и нежный, как и два года назад, когда они признались друг другу в любви. Впадая в беспокойную дрему, она глубоко вздохнула, думая, что, скорее всего, более не проснется на этом свете.

Трепетным беспокойным взором Александр следил за мимикой любимого лица. Он пытался передать ей через прикосновения, через дыхание, через взгляд дыхание жизни. Несмотря на всю трагичность и ужас теперешней ситуации, Измайлов ощущал, что сейчас