в ластваген, мысленно содрогаясь. Он даже малодушно собирался сказаться больным, закрыться дома и не открывать никому дверь, даже Крамму. Ну что он может разузнать и разведать на люфтшиффбау, таская тачки и набивая на ладонях кровавые мозоли? Пересилил себя. Натянул потертую серую куртку и висящие мешком штаны. Посмотрел на себя в зеркало и пришел к выводу, что с этим нарядом позеленевший по краям синяк на скуле смотрится гармонично и уместно.

Но вопреки опасениям и плохим предчувствиям, Шпатца не стали гонять с места на место. Или Крамм сделал внушение своему приятелю, и тот замолвил за несчастного «засланца» словечко, либо здесь принято в первый день пугать новобранцев тяжелым трудом, либо просто повезло. Шпатца приставили к передвижной вышке, третьим к паре рабочих. Сначала Шпатцу сделалось не по себе, когда он увидел, как высоко поднимается раскладная лестница на колесах, но забираться на нее ему не понадобилось — только катать, нажимать на стопорный рычаг и страховать товарищей, которые затягивали болты на ажурном кружеве скелета будущего люфтшиффа. Не сказать, чтобы работа была очень легкой — вышка только издалека смотрелась воздушной, на деле же диаметр ее колес — чуть выше среднего человеческого роста, а на рычаг приходилось наваливаться всем весом. Но зато было достаточно времени, чтобы осмотреться вокруг и прислушаться к разговорам.

Шпатц с удивлением узнал, что люфтшиффбау было весьма престижным местом среди работяг. Попасть сюда считалось большой удачей. Здесь неплохо платили и неплохо кормили. Правда и требовалось немало. Это за образованных инженеров и гениальных механиков здесь старались держаться, с неквалифицированными работниками никто не церемонился. Опоздал? Не вышел на работу? Заметили бездельничающим? Прощай, работяга, отправляйся снова на биржу или добро пожаловать в арбейтсхауз. Очередь из желающих занять твое место только порадуется.

Полди поднялся, вслед за ним остальные Мюффлинги тоже начали вставать из-за стола. Обеденный перерыв был закончен. Вообще-то, явно не все рабочие из окружения Полди были его братьями, но Шпатц про себя решил считать их одной семьей. Он тоже выбрался из-за стола, донес свои миску и ложку до контейнера с грязной посудой и направился обратно к своей лестнице на колесах.

— Эй, Грессель! — Шпатц не успел далеко отойти от стола, когда ему на плечо опустилась рука Трогота. — Со мной пойдешь работать, я договорился.

Улыбка выглядела даже немного дружелюбной. Шпатц пожал плечами и вопросительно глянул в сторону шефа смены, который сегодня занимался распределением работ. Тот энергично кивнул, и Шпатц направился вслед за самым неприятным из всех братьев Мюффлингов, разглядывая жирное пятно у него на кепке.

— Извини за тот раз, брат, — снова повторил Трогот. — Мы всех белоручек так проверяем, кто вас знает, что там в ваших умных головах. Но ты молодец. Не заложил никого.

— Не в моих правилах перекладывать проблемы на начальство, — Шпатц прибавил шаг, поравнявшись со своим неприятным напарником. — Слушай, Трогот, мне просто интересно. А что случилось бы, если бы я пожаловался?

— Ну... — низкие брови Трогота зашевелились. — Сидел бы снова под потолком. Или упал бы оттуда случайно, кто знает?

— И вам бы ничего не было за это?

— А кто узнал бы? — Трогот криво улыбнулся.

В этот момент металл лязгнул о металл, раздался режущий уши визг и короткий крик. Одна из вышек накренилась, лестница вырвавалась из паза. Рабочий наверху нелепо замахал руками, нога его соскользнула, и он, цепляясь частями тела о ступени и детали каркаса люфтшиффа полетел вниз. Раздался мерзкий чавкающий звук, от которого Шпатц почувствовал пустоту в животе. Сначала емуу хотелось побежать к тому месту, куда рухнул этот несчастный, оказать какую-нибудь помощь, но он перевел взгляд на ухмыляющееся лицо Трогота и остался на месте.

— Обычное дело, ннда, — Трогот махнул рукой в сторону грузового вагена, въехавшего в эллинг через открытые ворота. — Ему уже не поможешь, вниз головой упал, черепушка всмятку. Идем, что таращишься, страшно стало?

Шпатц сглотнул и кивнул. Было ли ему страшно? О, да. Уж в этом-то он мог себе честно признаться. В прошлый раз, когда он смотрел на передвижные лестницы-вышки, он как-то не задумывался, что оттуда можно упасть. Высотные рабочие карабкались по ним с кажущейся легкостью, будто никакой пустоты вокруг и под ними не существовало. Будто на самый верх отправляли работать только тех, кто прошел специальное обучение искусству лазать по лестницам. Упавший рабочий тоже был новичком, как и Шпатц. Они перебросились сегодня парой слов в ластвагене. Радовался, что получил это место. Планировал купить новую кровать и колечко с сережками жене в подарок... А сейчас его тело лежало неподвижно на полу эллинга, а из-под головы расплывалось поблескивающее пятно, которое очень хотелось считать пролившимся моторным маслом.

Стараясь не смотреть в ту сторону, Шпатц дошел вслед за Троготом до тягача. Выслушал простую инструкцию о том, что: «я, значит, забираюсь, беру за тот конец и толкаю к тебе, а ты принимаешь и опускаешь вниз. Только не бросать, а то погнется или сломается!». Шпатц натянул брезентовые рукавицы.

Во время работы Трогот болтал очень много. Сначала Шпатц пытался поддерживать диалог, задавать наводящие вопросы, высказывать одобрение действиям или еще как-то дать собеседнику знать, что он слушает и понимает сказанное, но довольно быстро сообразил, что этот самый собеседник прекрасно справляется с поддержанием диалога сам по себе.

— Вот как бы ты поступил, ежели какой-то дрищ к твоей жене подкатывает, скажи? А я знаю, как! Я этого дрища в подворотне подкараулил, специально проследил, где он живет. Выскакиваю из темноты и такой: «Здорово, гад! Помнишь меня, помнишь, да?!» Как ты думаешь, что с ним случилось в тот момент, когда я вот так на него напрыгнул?! Да он обосрался, точно тебе говорю! Прямо запашок по всему двору, фууу!

Сначала Шпатцу хотелось приглушить этот фонтан простонародного красноречия. Но потом привык к шумовому фону, кроме того, бесконечная история жизни Трогота отвлекла Шпатца от недавнего происшествия с лестницей. Он даже перестал бросать взгляды в сторону деловито замывавших кровавое пятно рабочих. Что же касается Трогота и его жизни, то фактов из монолога удалось извлечь не очень много — Трогот не женат, его супруга забеременела от другого, ушла к нему и сейчас они ждут второго малыша. На люфтшиффбау из братьев Трогот устроился самым первым, хотя в этом факте Шпатц сомневался — очень уж таинственным шепотом рассказывал его напарник