назад та попросила ее выслать значительную сумму, объяснила, что деньги нужны ей, чтобы оплатить какие-то крутые курсы сценического искусства.

– Тетка денег пока не перевела, но пообещала сделать это, как только наберет нужную сумму. Я провел с ней разъяснительную беседу, взял координаты и велел деньги не переводить без дополнительных указаний с моей стороны, – проговорил Крячко. – Остальные контакты без перспектив. Не знаю, есть ли смысл сидеть здесь и ждать, проявится ли еще кто-то из конкурсантов, обманутых мошенниками.

– Думаю, что тебе нужно возвращаться, – заявил Гуров, рассказал Стасу про фотоснимок и добавил: – Попробуем что-то выжать из того, что уже нарыли. Если подвижек не будет, то продолжим поиски по социальным сетям.

– Тогда до завтра. Прямой рейс вылетает в полдень. К трем часам я буду в управлении, – сообщил Крячко старинному другу и дал отбой.

Вернувшись домой, Гуров долго сидел на кухне, составлял план мероприятий на предстоящий день. До приезда Крячко он хотел успеть собрать информацию по владельцам джипов. Кто чем дышит, чем занимается по жизни, с кем общается и какую репутацию имеет.

Еще нужно было подумать о том, как использовать данные по операциям с банковской картой Лахновской. Установить у каждого банкомата сотрудника полиции, чтобы поймать за руку того мошенника, который снимает деньги с карты девушки, для Москвы было нереально. Просчитать, в какое именно место преступники придут в следующий раз, – еще сложнее.

Тогда как использовать эту информацию? По этому вопросу нужно было проконсультироваться с сотрудниками банка. Ведь должны же у них быть какие-то алгоритмы действий в нестандартных ситуациях.

Если удастся определить станцию пригородных сообщений, то нужно будет съездить туда. Надежда на то, что спустя три месяца кто-то вспомнит джип и его владельца, была невелика, но практика показывала, что случается и такое. Оказалась же у Гурова в руках фотография автомобиля, которым пользовались мошенники, так почему бы не найтись и свидетелю?

Размышляя над делом Лахновской, Лев Иванович снова и снова задавал себе один и тот же вопрос. Ради чего затеян весь этот риск? Ведь есть масса куда более простых способов отобрать у доверчивых граждан их сбережения. Зачем городить огород, ехать в отдаленные города, арендовать помещения, создавать видимость проведения кастинга, убеждать конкурсантов переехать в Москву, а потом заставлять клянчить деньги у родственников. Все это ради дохода в несколько десятков тысяч рублей? Такая схема выглядела совершенно нерентабельно, и это сводило Гурова с ума.

Около двух часов ночи он приказал себе отложить решение данного вопроса.

«Чтобы не ломать голову попусту, нужно обратиться за консультацией к специалистам, – решил сыщик. – Завтра нужно выкроить на это время и просмотреть аналогичные дела в архиве».

С этой мыслью Лев Иванович и отправился спать.

Утро началось со звонка Валеры Жаворонкова.

«Шесть пятнадцать! Что там у него стряслось?» – успел подумать сыщик, нащупывая кнопку разблокировки экрана.

– Товарищ полковник, я вычислил место! – забыв поздороваться, прокричал Жаворонков. – Это Лобня, железнодорожная станция на Савеловском направлении.

– Валера, это настолько срочно? Ты до восьми не мог подождать? – Гурову была непонятна причина такого возбуждения Жаворонкова. – Через два часа приеду в управление, там и поговорим.

– Я подумал, вы сразу туда захотите поехать. – Жаворонков стушевался, но мысль свою все же высказал и добавил: – Надо бы проверить версию.

– Какую версию, Валера? Шесть утра!

– Я про камеры, – проговорил Жаворонков. – Вчера мы с Костиком это обсуждали, а вам я не успел сказать.

– Так скажи сейчас. – Гуров поднялся с постели, потихоньку вышел из комнаты.

– Наверное, вы правы, это не настолько срочно, – дал задний ход Жаворонков. – Простите, товарищ полковник, поторопился я.

– Выкладывай! Я ведь все равно теперь не усну, – велел ему Лев Иванович.

Речь шла о камерах слежения. Рассматривая фотоснимок, Жаворонков заметил, что сразу несколько прохожих, попавших в кадр, держат в руках фирменные пакеты одного и того же сетевого магазина. Он предположил, что данное заведение находится в непосредственной близости от площади, на которой припарковался джип. Жаворонков предположил, что на записях камер можно будет найти номер автомобиля целиком. Это избавило бы оперативников от многочасовых, а то и многодневных поисков.

– Определенный резон в твоих предположениях есть, – выслушав Жаворонкова, проговорил Гуров. – Но кое-что ты не учел. Снимок сделан три месяца назад. Так долго записи с камер в коммерческих структурах не хранятся. Максимум, на который можно было рассчитывать, – четырнадцать дней.

– Три месяца? Черт, этого я не знал. – Жаворонков расстроился. – А ведь хорошая идея была.

– Хорошая, Валера, не спорю. Вопрос в другом. Ты что, всю ночь за компьютером провел? Почему данным делом занимался именно ты? Костик же сказал, что сегодня будет над этим работать.

– Да зацепило, товарищ полковник, хотелось поскорее выяснить, сможем мы получить номер целиком или нет, – ответил Жаворонков. – Надо было вчера посоветоваться, а так только ночь зря потерял.

– Ладно, не кисни, не все так плохо, просто придется поработать ногами. Но за заботу все равно спасибо. – Гуров дал отбой и начал собираться на службу.

В управлении он был ровно в восемь, поднялся в приемную к Орлову и прождал почти час, пока не пришла секретарша Верочка. Она сообщила ему, что генерала не будет до обеда, он вызван в верха.

Сыщик чертыхнулся и поплелся к себе. Он жалел потерянного времени, но винить, кроме самого себя, ему было некого. Полковник мог попросить дежурного сообщить, когда придет генерал, но на пропускном пункте сегодня снова нес службу капитан Севрюжный. Гуров не хотел обращаться к нему, вот и потерял час драгоценного времени.

Попав в кабинет, он в первую очередь вызвал к себе Костика Павленко. Тот уже знал о ночном подвиге Жаворонкова и о том, что искать место, где был сделан снимок, больше не нужно, поэтому слонялся без дела. На этот раз Гуров хотел проконсультироваться насчет банковской карты Лахновской. Тут же выяснилось, что Павленко эту тему уже прорабатывал.

– Из банковской распечатки выжать удалось немного, – начал рассказ Костик. – Деньги снимали наличкой, меняли банкоматы. Одним и тем же аппаратом пользовались не более одного раза, благо для Москвы это не проблема. Через сотрудников системы безопасности я пробил все адреса банкоматов.

– Что-нибудь прослеживается?

– Мало данных, к которым можно привязать информацию. Районы разные, время снятия выглядит, как произвольно выбранное. Возможно, от записей с камер польза будет. Нужно посылать новый запрос в банк с требованием предоставить их.

– Как долго они хранятся? – спросил Гуров.

– В среднем шестьдесят дней, но бывает и дольше. Однако дело не только в том, сохранились ли записи. Они, как правило, ужасного качества, лица на