Сотрудники молчали, похоже, ни у кого не возникло желания задавать вопросы. Голубева тоже хмуро молчала. «Стерва, отрепетировала речь, играет под порядочную!» — размышляла она, сопоставляя известные ей факты и откровения жены Дмитрия.

— Простите, — Андрей, сетевой администратор, поднял руку. Все моментально обернулись и уставились на него во все глаза. — Простите, — немного смутился парень, — но это несколько странно: Дмитрий Андреевич был болен, — он запнулся, — был заражен ВИЧ, а вы нет. Как такое возможно?

— Я поняла суть вопроса, — перебила его Людмила. Лицо ее оставалось непроницаемым. — Вы боитесь заразиться от меня в быту? Это исключено. Во-первых, потому что ВИЧ не передается бытовым путем, и все об этом знают. А во-вторых, я уже сделала серию анализов, и все они подтвердили, что в моей крови вируса нет. Специалисты объясняют это тем, что, видимо, Дмитрий заразился ВИЧ недавно, совсем недавно. Могу даже предположить когда: в прошлом году ему удаляли аппендицит, и вы все это хорошо помните. Конечно, сейчас уже ничего не доказать, но я считаю, что именно тогда ему и занесли этот вирус. Еще вопросы?

Зал хранил безмолвие.

— Считаю наше собрание закрытым, — Людмила холодно улыбнулась и вышла из зала. А Голубева еще раз поразилась, насколько эта женщина своеобразна: при наличии прекрасного вкуса и стиля она умудрялась двигаться угловато, резко, словно гренадер, а не красивая дама.

Чем больше Голубева думала о Диме, Людмиле и себе самой, тем меньше эта история ей нравилась. Слишком уж все это походило на правду. Но Елена сомневалась в том, что такая продуманная дама, как Людмила Товстоногова, принялась бы просто так изливать душу чужим людям, сообщая чудовищные подробности интимной жизни, которые и друзьям-то не расскажешь. Другое дело, если бы ей была выгодна огласка, тогда все понятно, и получается, что, скорее всего, это хорошо отработанный сценарий, выдаваемый за правду. И еще Голубеву безумно смущала бумажка от «доктора Симакова», которая сообщала, что Дмитрий здоров. Но еще больше ее волновали результаты анализа, которые подписал Виктор Сергеевич Жданов.

«Придется идти в Центр, — выдохнула Голубева и поднялась с дивана. — Куй железо, пока горячо», — еще раз вздохнула она, готовясь к ночному походу.

Одеться Голубева решила по возможности скромно, неброско и естественно, чтобы в первую очередь было удобно. Ведь еще неизвестно, может, придется спасаться бегством от охраны, не дай бог, конечно. Елена представила, как убегает, петляя по ночным улицам города, и передернула плечами. Она снова тяжело вздохнула, меньше всего ей хотелось возвращаться в Центр вот таким образом, как ночной воришка.

Лена заплела волосы в косу, потом натянула черную шапочку, влезла в Димину куртку (ничего своего темного цвета не нашлось). Куртка доходила Голубевой почти до колена, меняя ее фигуру до неузнаваемости. Елена надела теплые носки и кроссовки, взяла фонарик, зачем-то прихватила с кухни нож для мяса и, еще раз тяжело вздохнув, вышла на площадку.

— Ну, с богом! — она перекрестилась и, стараясь больше ни о чем не думать, побежала по ступенькам вниз.

До Центра Голубева добралась быстро, без приключений и препятствий. Это вселяло некоторый оптимизм, словно судьба была на ее стороне. Подойдя к знакомому зданию, Лена, как и ожидала, обнаружила, что все сотрудники уже разошлись, в окнах нет света, а административная стоянка пуста. Оглядевшись по сторонам, Голубева поднялась на крыльцо и сняла перчатки. Потом вспомнила фильмы про шпионов и, ругая себя за тупость, снова их надела. Руки дрожали так, что она едва не выронила ключ.

— Черт! Я тупица! Сначала нужно отключить сигнализацию, идиотка!

Все эти действия еще несколько месяцев назад были доведены у нее до автоматизма, но сейчас Голубева страшно волновалась.

— Господи, прекрати трястись! — заорала Елена вслух. — Чтобы отключить сигнализацию, нужно сначала дверь открыть!

Елена вставила ключ, так некстати подумав, что уже сто раз могли сменить замок, и она теперь будет торчать здесь как дура. Но, к счастью, дверь сразу открылась, Голубева влетела в темный коридор и прислонилась к стене. Сердце было готово выпрыгнуть из груди, надо было перевести дух. Елена и представить себе не могла, что так страшно взламывать чужие двери. Немного успокоившись, она подошла к щитку сигнализации и, перестав дышать, набрала знакомую комбинацию из цифр и букв. Красная лампочка тут же погасла, и загорелась зеленая.

— Все, — Голубева вытерла совершенно мокрый лоб, стянула шапочку, потом подумала, что в здании могли установить видеокамеры, и снова натянула шапочку почти до носа. Однако куртку она все-таки сбросила, так как жара стояла невыносимая. В кабинет главного врача она проникла без проблем и остановилась, размышляя. «Как давно я здесь не была!» — Голубева растерянно смотрела на огромный блестящий стол. Сердце тут же сдавила такая тоска, что Елена едва не застонала. Как, оказывается, больно возвращаться в свое прошлое, особенно если пытаешься его забыть! Пока Елена размышляла о несправедливости судьбы, с улицы раздался какой-то шум, скорее всего, к Центру подъехала машина. Голубева явно расслышала скрип колес о заледенелый асфальт и бросилась к окну. Автомобиль Жданова она не узнать не могла. Виктор остановился на пустой стоянке, а Елена в ужасе бросилась в коридор.

«Господи, я не успею убежать! — мысли вихрем проносились в ее голове. — Неужели ему кто-то сообщил, что я в здании?» Однако, несмотря на крайнюю степень возбуждения, у Голубевой включился автопилот на выживание. Она подлетела к щитку сигнализации и, введя код, включила красную лампу. В этот момент дверь в коридоре открылась, и Виктор громко чертыхнулся:

— Надо повесить здесь лампочку, а то я постоянно рискую расквасить нос!

Согнувшись в три погибели, Голубева пробралась в приемную и спряталась под столиком, на котором стоял факс.

«Витька начал разговаривать сам с собой?» — поразилась было она, но тут же услышала и женский голос.

— Ты прав, Витя, здесь темно.

Голос показался Елене удивительно знакомым, она точно знала эту женщину, но сейчас, находясь в крайнем возбуждении, не могла ее вспомнить.

Виктор и таинственная незнакомка быстро миновали приемную, зашли в кабинет главврача и зажгли там свет, оставив дверь приоткрытой.

— Я так хочу тебя, — промурлыкала женщина, а Голубева мысленно взвыла: «Что?! Неужели он занимается сексом со своими девушками на работе? Им что, квартиры мало?!!»

— Подожди, не сейчас, — Виктору, судя по голосу, было не до любви.

— Но я так давно не ощущала тебя в себе… — женщина продолжала натиск.

«Боже, какая пошлость! — Елена поморщилась. — Витя перешел на дешевых потаскух?»

— Марианна, ты меня просто поражаешь, — сказал Виктор, и Голубева едва не вскрикнула: «Марианна! Сучкова!»

— Но ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — простонала Марианна Вильгельмовна.