— Не надо бросаться такими громкими фразами, — голос мужчины был напряжен. — Нам было хорошо вместе, но пора все это прекращать.

— Почему?! — воскликнула Сучкова на грани истерики.

— Мне не нужны неприятности.

— Но никто ведь ничего не узнает! — горячо зашептала Марианна. — Раньше была Лена, и она ни о чем не догадалась. Теперь другая, ты всегда меняешь своих баб как перчатки, но я-то всегда остаюсь рядом с тобой!

Голубева удивилась до такой степени, что едва не выпала из своего укрытия. «Господи, оказывается, Виктор параллельно со мной еще и с Сучковой встречался! — поняла она и только пожала плечами в темноте: — Зачем?»

— Ну, прости, — Витя решил исправить ситуацию. — Мне сейчас просто не до этого, пойми.

— Значит, добром ты не хочешь? — неожиданно голос у Сучковой приобрел угрожающие нотки. — Тогда тебе придется это делать!

— Придется? — повысил голос Витя. — Придется?! Ты хочешь сказать, что принудишь меня заниматься с тобой сексом? Ты умом тронулась?!

— Я? Я нет, — Марианна впала в свою коронную истерику, — а вот если все узнают, чем ты тут занимаешься?! Как тебе это?! А что, если этот самый Евгенов, которого ты так боишься, узнает истинный результат по идентификации того парня? А? По-моему, ему не очень захочется узнать правду и то, что он выложил столько сотен у. е. за липу!

— Прекрати, не ори, — голос Виктора резко охрип. — Да ты сама по уши в этом дерьме. Ты не меньше меня должна бояться огласки!

— А ты докажи, — Марианна откровенно издевалась. — А ты докажи! Нет, солнышко, кто из нас в дерьме, так это ты! Парочка положительных результатов на ВИЧ, липовое отцовство, а тот случай с наследством? Ты, конечно, его помнишь? Когда внучка оказалась не внучкой, хотя на самом деле ею была. И какие деньги мы взяли у отчима этой несчастной!

Голубева замерла и ловила каждое слово. «Ушам своим не верю! — она схватилась за голову. — Да что они здесь творят?»

— Тебя убьют, — мрачно выдохнул Виктор. — Я позвоню кому надо, и тебя просто уберут. Ты стала опасна.

— Ой, не пугай меня, прошу! — Марианна продолжала орать. — До того как меня убьют, я расскажу истинные результаты парочке твоих клиентов, из крутых. И кому после этого раньше оторвут башку?

— Заткнись! Заткнись! Заткнись! — Виктор тоже перешел на крик. Шум, возня, что-то полетело на пол и с оглушительным звоном разбилось.

Внезапно Сучкова взвыла и вылетела в приемную. Из убежища Голубевой были отлично видны ее отекшие кривые ноги в итальянских полусапожках. Марианна продолжала громко визжать, кружась по кабинету, словно волчок.

— Заткнись! — резанул уже охрипшим голосом Витя и подлетел к Марианне. Сучкова метнулась к столу и схватила со стола факс.

— Не подходи! — завопила она. — А то я тебя убью!

Голубева вжалась в пол и даже зачем-то закрыла глаза. Прямо над ее головой происходила борьба, на пол полетел телефон, дырокол и, наконец, факс. Все это упало прямо у ног Елены, и она испуганно охнула. Витя давил Марианну своим весом, похоже, зажав ей одной рукой рот. Марианна хрипела.

«Он сейчас ее задушит! — поняла Голубева. — Надо что-то делать!»

Неожиданно характер возни изменился, стол стал шататься ритмично и в такт, а Сучкова застонала. «Они занимаются сексом», — сообразила Елена и даже зажмурилась от омерзения. Стараясь вести себя как можно тише, Елена выползла из своего укрытия и скрылась в коридоре. Когда Голубева оказалась на улице, она сразу бросилась наутек.

И лишь когда Центр скрылся из виду, перевела дух. «Я отлично сходила! — Голубеву все еще трясло. — Я узнала, что Жданов не просто подлец и предатель, но еще и преступник. И что мне теперь с этим делать?»

Сделав над собой титаническое усилие, выпив литр кофе и густо наложив на лицо слой тонального крема, Голубева пришла на работу вовремя. Но все равно Людмила Владимировна явилась раньше, и когда Елена прошла в приемную, громко шмыгая носом (ночная прогулка в кроссовках по снегу не прошла даром), из Диминого кабинета уже доносилась ее бодрая речь.

«Стерва, раскомандовалась», — Елена с омерзением передернула плечами. После бессонной ночи голова соображала плохо, но выругалась она с огромным удовольствием.

— Доброе утро, Людмила Владимировна! — нацепив свою самую сладкую улыбочку, Голубева заглянула в кабинет к боссу.

— Здравствуй, Лена! — не отрываясь от компьютера, бросила Людмила, но потом все-таки соизволила поднять на нее глаза. Свои прекрасные фиалковые глаза. — Что-то ты неважно выглядишь сегодня. Простудилась?

«Сука!» Собрав всю волю в кулак, Голубева ответила:

— Да, что-то вроде того. А вот вы выглядите просто потрясающе.

— Лена, — Людмила посмотрела на нее с нескрываемой издевкой, — не надо ко мне подлизываться, я знаю, что сегодня тоже выгляжу отвратительно. Вчера я поздно легла спать, и теперь все это видно на лице.

Голубева растерянно улыбнулась.

— И еще, — продолжила ненавистная директриса. — Ты слишком умная женщина, чтобы не видеть того, чего не замечают другие. Иди работай.

Видимо, разговор можно было считать законченным. Голубева еще раз глупо улыбнулась, пожала плечами и захлопнула дверь.

«Что она имела в виду? — Лена переваривала ее фразу. — Ты слишком умная женщина, чтобы не видеть того, чего не замечают другие…»

— Что, мать ее, она хотела этим сказать? — Елена стояла посреди приемной, руки в боки. — Что за загадки?

На столе затренькал телефон, и Голубева автоматически подняла трубку:

— Алло?

— Лена, принеси мне зеленый чай без сахара. Пожалуйста, — Людмила была невозмутима, как всегда.

— Сию минуту, — выдала Елена наиглупейшую фразу начинающего придворного лакея и бросила трубку с такой силой, что едва не расколола телефон пополам.

— И не надо так нервничать, — Людмила открыла дверь своего кабинета и улыбнулась, — я могу подождать и пять минут, — и снова закрыла дверь.

— Я убью ее! — прошептала Голубева, сжимая кулаки. — Просто убью!

Как она выдержит нового босса весь рабочий день, Елена не представляла.

Едва дожив до обеденного перерыва, она накинула куртку и поплелась в ближайшее кафе, сознательно проигнорировав кафетерий компании. Меньше всего ей хотелось сейчас встретить кого-нибудь из сотрудников или, не дай бог, саму Людмилу Владимировну. За полдня новоиспеченная директриса выжала из нее все соки и просто доконала — и морально, и физически. Людмиле постоянно требовались какие-то документы, приказы, копии документов и копии приказов. Она вызывала Голубеву к себе каждые десять минут, давая новые и новые поручения. И при этом оставалась холодно вежливой и повелительно требовательной.