– Наверное, – согласилась она и улыбнулась. Проклятие, снова эта улыбка. – Так что нам делать?

– Почитать, – предложил Ник. – У меня где-то завалялись кое-какие документы.

– Поспать, по-моему, идея получше. Я совершенно без сил.

– Я тоже. – Он с надеждой взглянул через дверь на широченную кровать.

– Ты ложись в постель, – сказала она. – А я посплю на диване.

Диван был большущий. И выглядел очень, очень удобным. Ник посмотрел на него, вздохнул и понял, в чем его долг.

– Я порядочный человек.

– И что?

– Следовательно, ты ложишься на кровать, а я на диван.

– Но…

– Ничего не говори. Я знаю. Героизм у меня в крови. Просто перебрось мне подушки и пару одеял, и я буду тут страдать в одиночестве, пока ты занимаешь мое законное место принца.

Она фыркнула.

И на том спасибо. Он сумел рассмешить ее. Есть в ней что-то, что он никак не поймет. Ему отчаянно хотелось целовать ее, подобраться к ней поближе, попробовать, нельзя ли продвинуть отношения чуть дальше. Он всегда был противником брака – вообще прочных отношений, – но Роз медленно забирала над ним необъяснимую власть.

Он пытался обольстить ее сегодня и потерпел неудачу. Но не чувствовал себя уязвленным, а только хотел знать – почему? Не для себя, для нее. И радовался, что сумел ее рассмешить.

И с вопросом о детях тоже что-то неладно. Там тоже следует разобраться. Но пока Ник мог лишь наслаждаться весельем, сверкающим в ее глазах.

– Спокойной ночи, женушка, – он притянул ее к себе и чмокнул в нос. Одному богу известно, как сложно на том и закончить, но он сумел. – Сладких снов. Спи на своем королевском ложе, пока твой верный рыцарь сторожит твой сон.

– Мой верный рыцарь?

– По-моему, звучит очень трогательно. Это означает, что я буду спать в обнимку с моей саблей.

Хотя куда с большим удовольствием спал бы со своей дамой, добавил он про себя. Ему хотелось, чтобы смех остался в ее глазах.

Хотелось, чтобы его дама улыбалась.

Роз лежала в слишком большой кровати, одетая в мягкую сорочку, которая сегодня днем выполняла роль нижнего белья. Пуховое одеяло казалось таким роскошным – куда там грубым одеялам, привычным по Йоркширу.

Она замужем. Второй раз замужем, напомнила себе Роз. Снова она повторяла те же обеты, что и тогда. Но не так. Сегодня она лгала.

Она лежала в громадной постели Ника и чувствовала себя очень маленькой. И потерянной.

Одинокой.

Хоппи остался внизу, в кухне. Надо бы пойти отыскать его.

Здорово – невеста, шлепающая босиком по коридорам с криком: Хоппи, Хоппи, Хоппи…

Сгодится для газетных заголовков.

А на что она рассчитывала? Заключение этого брака касалось не только их двоих. Всей страны. Ей хотелось свободы, по какой же дурацкой причине она решила, что обретет свободу, став принцессой и невестой принца?

А уступи она Нику, неприкрытому желанию, сверкавшему в его глазах… Где была бы ее свобода?

Ник так близко от нее, в нескольких шагах. Спит. Она надеялась, что он спит. Мысль о его возможном бодрствовании – по ее примеру – была почти невыносима.

Ей хотелось позвать его, но она сдержалась.

Надо подумать о чем-нибудь другом. Обо всем хорошем, что она может тут сделать. Эрхард был с ними сегодня, вид у него довольный, хотя и очень болезненный. «Я горжусь тобой», – сказал он ей. По какой-то странной причине он казался почти родным человеком. Эрхард знал ее мать. И саму Роз, когда она была ребенком. Он – связующее звено с прошлым.

А Джулианы сегодня нигде не было.

Роз это беспокоило. Пора бы ей смириться с утратой сестры, но все никак не получается. Больше всего ее тревожило, что Джулиана относится к ней как к врагу.

Мысли не давали ей лежать спокойно, хотелось… скажем, выйти в другую комнату и сказать Нику: «Подвинься, я лягу с тобой».

Она не станет. Как можно?

Секс – это было бы здорово.

Откуда такие безответственные мысли? Впрочем, не столь уж они плохи, вынуждена была признать Роз, тоскливо пялясь в темноту. Она замужем. Да, секс с Ником – это было бы более чем здорово. Но…

Единственная надежная контрацепция – кирпичная стена.

Или кровать и диван в разных комнатах.

Она снова вздохнула, перевернулась на другой бок и зарылась лицом в подушки.

Новобрачная в свою свадебную ночь. Даже собаки нет, чтобы составить ей компанию.

* * *

Ник в принципе спал мало – четыре-пять часов ему было вполне достаточно, а сегодня сон и вовсе к нему не шел. Поэтому он лишь лежал с закрытыми глазами, когда дверь открылась.

Дремал, позволяя мыслям обращаться на то, на что им хотелось. А обращаться хотелось им к Роз. Поэтому вначале он решил, что ему это снится.

Диван находился в дальней части гостиной, напротив камина. Камин почти прогорел, лишь иногда в нем вспыхивали последние угольки. Ник скорее почувствовал, чем услышал звук открываемой двери, слабое поскрипывание петель было почти неуловимо.

Роз, должно быть, встала и бродит по комнатам. Но почему? Прошла она мимо него? Может, идет поискать свою собаку? Или уже возвращается к себе в спальню?

Но дверь закрылась, а тот, кто прошел через нее, остался. И все еще был в комнате. Вот прошел мимо него – шаги столь легки, что, не прислушиваясь, не услышишь.

Не Роз. Ник знал это теперь совершенно точно, руководствуясь не логикой, а инстинктом. Будь это Роз, которая вышла за собакой, он услышал бы ее, у нее не было причин красться по-воровски. Она достаточно его знает, чтобы не ожидать от него нападения.

Но если не Роз, то кто?

Диван, на котором он лежал, был древним, туго набитым пухом. Никаких современных пружин, которые могли бы выдать его своим скрипом. Дюйм за дюймом он переместился из полосы света, отбрасываемой на него догорающим пламенем камина.

Один из сводных братьев Ника, Сэм, служил в десантных войсках. Еще мальчишкой Сэм бредил комиксами о войнах, фильмами о Джеймсе Бонде, супергероями. Подростком он перешел к вполне серьезному изучению боевых искусств.

Лишних денег у Руби никогда не водилось. Мальчики должны были сами занимать себя, но когда поблизости был Сэм, никаких проблем не возникало. Он организовывал братьев в отряд искателей приключений или отважных воинов всякий раз, как удавалось отвлечь их от крикета и футбола.

Инструкции Сэма теперь пригодились: никогда не оказывайся между врагом и источником света. Никогда не двигайся, пока точно не знаешь, что хочешь сделать.