– И кто ему платит, – добавил Эрхард. – Можете вы сегодня утроить свой состав, привлечь только проверенных людей? Я хочу, чтобы вы расставили людей снаружи и в коридорах. – Потом он повернулся к Роз. – Мне так жаль, – повторил он снова. – Мы не были готовы. Теперь ты в безопасности.

– У меня есть Ник, – снова ответила она.

– Да. – Старик встретился глазами с Ником. – Если б не ты…

– Стреляла Роз.

– Спасибо вам обоим. Мои два… – поколебался Эрхард и решил не продолжать. – Мы убережем вас. – Он повернулся, жестом велев охране и задержанному следовать за ним.

Из ниоткуда появились еще двое охранников и проводили их в кухню.

Там они нашли Хоппи. Стража с почтительного расстояния наблюдала, как они вновь поднимаются наверх.

– Не в твою комнату, – настойчиво сказала Роз, прижимая Хоппи к себе.

Ник кивнул.

– Конечно, солнышко, – ответил он. Должно быть, там все еще кровь на полу. – Я провожу тебя до твоей двери.

– Нет… – Она издала глубокий, прерывистый вздох. – Я имею в виду: мы оба не в твою спальню. Может, ты зайдешь ко мне?

Телохранители у них за спиной остановились в ожидании. Может, они не понимают по-английски, с надеждой подумал Ник.

– Конечно, – ответил он. Вполне понятно, что ей не хочется оставаться в спальне одной. Почему же тогда так дрогнуло сердце?

– Спасибо, – просто сказала она. Оба не произнесли больше ни слова, пока закрывали за собой дверь. На ключ и на засовы.

Роз поставила Хоппи на пол. Хоппи оглянулся на хозяйку, сонно взмахнул хвостом – в самом деле, четыре утра, надо же собаке выспаться. Он прыгнул на большую кровать в соседней комнате, потоптался немного на ней и устроился спать дальше.

– Отличный сторож, – улыбнулся Ник.

– Думаю, до утра мы в безопасности.

– Да.

– Должно быть, это Жак.

– Вероятно.

– И Джулиана. – Роз до сих пор была очень бледна. Одетая в одну сорочку, она дрожала. В комнате было довольно тепло, а огонь в камине ярко пылал, тем не менее дрожь не проходила. – Джулиана – моя сестра, – в расстройстве сказала она. – Я и подумать не могла… Должно быть, она ненавидит меня.

Роз всхлипнула. Ник, мигом оказавшись рядом, прижимал ее к себе, пока она плакала и плакала. Рубашка у него на груди промокла, а она продолжала плакать, всем телом сотрясаясь от рыданий.

Он держал ее, пока она не выплакалась. Наконец она умолкла. Он ощутил, как ослабело ее тело. Роз почти повисла у него на руках. Она была такой, такой…

Какой должна быть его жена. Он поклялся никогда не влюбляться, но все равно влюбился. Если бы сегодня ее убили…

Он нежно поцеловал ее в макушку и, должно быть, сам задрожал, потому что она подняла глаза и какое-то время смотрела на него при свете огня от камина.

– Извини, – заикаясь, произнесла она. – Я не буду больше плакать.

– Я вполне могу это вынести.

– Нет, правда. Не буду. Не знаю, что на меня сегодня нашло.

– Ты стреляла в человека, – произнес Ник мягко. – Как ты смогла… – Он почувствовал, что внутренности у него выворачиваются при мысли о ее поступке. – Как ты смогла? Проснуться, найти пистолет и выстрелить?

– Я ветеринар, – просто ответила она.

– Не думаю, что это все объясняет. – Он притянул ее ближе.

– Я работаю с крупными животными.

– И?

– Мне пришлось научиться обращаться с оружием. Первый раз, когда мое умение пригодилось… это был раненый бык. Я не могла подойти к нему близко, и оставить его так, как есть, было нельзя. Фермер дал мне ружье и ожидал, что я им воспользуюсь.

– Дал тебе ружье? – Что же он был за слизняк?

– Фермеры привязываются к своим животным. Трудно их винить.

– И стрелять пришлось тебе.

– Не в тот раз. Я не смогла. Я… Фермеру пришлось самому. Он сделал два выстрела, сел и заплакал. В тот день я вернулась домой и заявила, что не могу больше этим заниматься. Мой свекор тогда сказал, что на неделю возьмет работу на себя, а я пока пройду курсы владения оружием.

– Ты? – Черт. – А где был Макс?

– Болел. Он был здоров очень недолго.

– И тебе приходилось отстреливать животных?

– Не очень часто. – Но в ее голосе он услышал: слишком часто.

– Но ты сама выбрала уход за крупными животными?

– Поступая учиться, я планировала работать с собаками. Ну, еще с кошками, канарейками и детскими черепашками. Со случаями, когда, чтобы помочь больному животному, силы применять не требуется. – Она приникла к нему так естественно, словно по привычке. – Но семья во мне нуждалась.

– Семья Макса. А теперь твоя семья пытается тебя убить. Сомнительные у тебя родственники.

– Нет. – Как с ним спокойно! – Я выясню. Может, Джулиана ничего не знала?

– Может быть. Может, это один Жак.

– Ты думаешь, нас правда хотели убить?

– Да. – Лгать ей не имело смысла. Человек с пистолетом не колебался, он наводил оружие на спящую фигуру с очевидной целью. В пистолете было шесть пуль. Он пришел убивать. Даже прихватил нож на всякий случай – закончить начатое.

Роз знала это не хуже его.

– Джулиана моя сестра. Моя семья. У меня никого больше нет.

Это невыносимо.

– У тебя есть еще кое-кто. Муж. С сегодняшнего дня, Пора ему о тебе позаботиться.

– Ты здесь всего четыре недели.

– Я останусь, пока буду тебе нужен.

– Я не… не думаю…

– Тебе не надо думать. Отложи мысли на утро, солнышко. Ты совсем выдохлась.

– Да. – Она поколебалась. – На кровати спит Хоппи.

– Точно. Хочешь, я перенесу его на диван?

– Я… нет. Не стоит его беспокоить.

Апартаменты Роз были такими же, как у него. Спальня, смежная с гостиной. Кровать казалась огромной. Слишком большой для одного человека. Там было полно места для Роз, чтобы спать и не потревожить собаку. Но…

– Ник?

– Ммм?

– Ты не хочешь лечь со мной на диване?

Последовала секундная пауза, пока он обдумывал это. Ее сердце билось в унисон с его, и казалось, что так только и должно быть.

Лечь вместе на диване. Спать. При том, как он к ней относится…

– Если мы так поступим, – растерянно сказал Ник, – мы можем просто не…

– Да, – ответила она. Ответ на невысказанный вопрос.

– Да?

– Да, – повторила она опять.