а в городе у меня не было знакомых, поэтому я решил остаться в машине. Пока он работал, я отсыпался на стоянке.

В обед Леонид разбудил меня. Мы поехали в спортзал, над которым был большой и красочный баннер с надписью «Спарта» и лозунгом «Для тех, кто хочет сделать себя лучше». Мы зашли в холл. По сравнению с вывеской он казался невероятно блеклым: белые стены, стеклянные двери (две передо мной, две справа). К каждой из них была приклеена бумажка с оригинальной надписью: «Для качков:)», «Для бойцов:)», «Для прекрасного пола», «Для сильного пола». Леонид пошёл налево и открыл блестящую деревянную дверь с табличкой «Boss» посередине. Я пошёл следом.

В кабинете «Босса» висели два плаката. Один с Тайсоном, второй — с неизвестным бодибилдером. Я выглянул из-за спины Леонида и заметил мужчину в костюме, со смешной бородкой и кожей ещё смуглее, чем у меня. Он сидел в кресле за столом из красного дерева. Перед ним стоял принтер и большой плоский монитор. За мужчиной находилась «Стена почёта» с уймой прикреплённых грамот и медалей.

— Здравствуйте, Кирилл Алексеевич, — начал Леонид.

— Добрый день, Леонид Павлович. Вижу, вы мне кого-то привели. Это случайно не…

— Да, да, он самый. Это — Африка, боксёр из Унген.

Цыганчик окинул меня взглядом. Я подошёл к нему и протянул руку со словами:

— Очень приятно!

— Взаимно… А имя у Африки есть? — спросил Цыганчик, пожимая мне руку.

— Да… Викентий.

— Викентий? Не боксёрское имя. Я бы даже сказал — нестандартное… это тебе только в плюс.

— Ну, я пойду. Работать надо, — сказал Леонид, после чего пожал всем руки и вышел из кабинета.

Цыганчик глядел в монитор, а я не знал, куда себя деть. Спустя несколько минут менеджер заговорил:

— Чего стоишь? Переодевайся и иди в зал.

Я повиновался. Комната «Для бойцов:)» была не больше раздевалки в «Титаниуме». Интерьер был оформлен в традициях секции единоборств. На полу — татами. На стенах — старые шлемы, перчатки и щитки. В углу валялись гантели.

В зале было много молодёжи. Они стояли в кругу, наблюдая тренировку по самообороне. Я присоединился. Было весело смотреть, как один мужик пытается заколоть другого деревянным ножом, а тот в ответ хватает его за руку и медленно выкручивает кисть.

Скоро подошел Цыганчик. Он сказал, чтобы я сначала боксировал с грушей. В зале их было пять — и все разных размеров. Пока я разбирался с каждой по очереди, Цыганчик подыскал мне спарринг-партнёра. Мы дрались в дальнем углу, чтобы не привлекать внимания, но пацаны всё равно оборачивались. Бились мы примерно на равных. Соперник доминировал в начале, но я отыгрался в конце.

После трёх раундов Цыганчик позвал меня на разговор.

В кабинете я вновь стоял как бедный родственник. Менеджер плотно закрыл дверь и указал на стул. Я подтащил его к столу и сел. Цыганчик отодвинул монитор и посмотрел мне в глаза.

— Теперь я вижу, что они в тебе заметили. Вот уж у кого глаз-алмаз, — Цыганчик засмеялся. — Да не парься. Получишь ты свои сто евро. Бой через неделю в клубе «Пещера». Начало в десять. Вы будете в среднем весе, то есть до 75 килограмм. Дерётесь пять раундов по три минуты. Правила обычные. Тебе, думаю, объяснять не надо. А, и ещё…

Менеджер протянул ручку и два листа бумаги. Я быстро расписался и отдал их. Это был первый «контракт на бой» в моей жизни.

— Можно вопрос? — начал я.

— Валяй.

— Сто евро… Это если выиграю?

Цыганчик рассмеялся ещё сильнее. Он отдышался и продолжил:

— Ну, что ты можешь выиграть? Думаешь, тебя в Кишинёв ради нокаутов позвали? Приди в себя, — менеджер вытащил сигарету из пачки, которая валялась на столе, и закурил. — Всем от этого боя что-то нужно. Малому — пиар, тебе — бабло. А мне нужно шоу. И ради шоу я готов платить. Скажем так: если Идальго устроит нокаут, ты получишь двадцать евро премиальных. А если это случится в четвёртом или пятом раунде, то я вообще накину полтинник. Круто, да?

Я не знал, что ответить. В голове царил туман. Навалилась усталость от бессонных ночей. Хотелось спать, и в то же время болела голова. С каждой секундой менеджер смотрел всё презрительней.

— Только не думай, что, если выживешь всю дистанцию, сможешь сорвать бабло. Судьи не отдадут тебе победу. Об этом я позабочусь, — Цыганчик продолжил свой монолог, но я услышал только «телефон».

— Ч-что?

— Телефон свой оставь.

— Мобильного нет. Могу продиктовать домашний.

— Не надо. Пусть тебе малый названивает. Он тебя откопал, вот он пусть и занимается. А ты иди давай. Можешь потренироваться, если хочешь. Сегодня бесплатно.

Я пошёл прямиком в раздевалку, схватил сумку и, даже не переодевшись, выбежал на улицу. Через несколько минут за спиной послышался рёв мотоцикла. Я не остановился, но пошёл медленнее. Звук прекратился. Раздался голос:

— Привет, Африка!

— Да… привет, — сказал я, обернувшись.

Идальго сидел на своём зелёном мотоцикле и крутил шлем в руках. За спиной у него был рюкзак, видимо, для тренировки.

— Ну? Как прошло? Вижу, ты какой-то вялый. Неужели Цыганчик дал заднюю?

— Да всё нормально…

— Уау, — медленно произнёс Идальго, — твоё красноречие не знает границ. Не думал стать писателем? Хотя ладно, потом всё расскажешь. А сейчас — запрыгивай. Подвезу тебя до вокзала.

— Не обязательно. Я и сам могу…

— Я тоже сам могу, но уже давно не занимаюсь, — пояснил Идальго и бросил в меня шлем, — и надень это.

— А ты как поедешь?

— Как обычно. Да расслабься, я тысячу раз так делал… когда тёлок возил.

Я подошёл к мотоциклу, но не решался надеть шлем.

— Можешь представить, что ты — моя тёлка, — добавил юнец и погладил меня по плечу.

— Да ну тебя! — сказал я, по-дружески отбив его руку.

Пришлось надеть шлем. Пока мы ехали, голова перестала болеть, а туман перед глазами рассеялся. У юнца был талант уничтожать мои сомнения. Таким же талантом