Воздух в кабинете буквально пропитался ядовитыми парами ненависти. Она как ртуть отравляла организм. Один вдох и ты поражен. Источником ненависти был теламон. Его красивое лицо перекосилось от гнева, едва он взглянул в мою сторону. Даже в спокойном состоянии Аид внушал ужас. В злости он был подобен наведенному на тебя дулу пистолета. Смотришь в него и видишь свою смерть.

Аид приковал мой взгляд, и я не сразу заметила, что помимо нас двоих в кабинете есть еще третий. Лишь уловив краем глаза движение, повернулась в ту сторону. И обомлела. По правую руку от меня стоял Танат.

Вот и все. Финал. Я поняла это со всей очевидностью. Аид все знает про побег. Вот что его разозлило. Это единственное разумное объяснение, почему он вызвал меня и Таната. Больше нас ничего не связывает.

Но я ошиблась. Реальность была хуже. Теламон подозревал нас в куда более тяжком грехе. И ярость его обещала быть беспощадной.

Аид развернул монитор компьютера к нам и включил видео. Все происходило в полной тишине. Не мы, не он не проронили ни слова. У меня лично голос отнялся от страха. Танат тоже недалеко ушел. А главнокомандующий как всегда не разменивался на пустую болтовню.

Я уставилась на экран и похолодела. Танат говорил, что позаботится о камерах! Но, похоже, кто-то его опередил. Скопировал видео и переслал главнокомандующему. Страшно представить, что тот подумал.

— Выключите! — не выдержала я на моменте, когда Танат заходит в мою спальню. — Это не то, что вы думаете.

Оправдываться перед похитителем было странно. Я ничем ему не обязана. В том числе хранить верность. Но на кону жизни — моя и Таната, и я буду за них бороться.

— Что же это тогда? — поинтересовался Аид.

— Посмотрите видео из спальни. Я знаю, там есть камера. И сами все поймете.

— Я так и собирался поступить, но вот досада: кто-то уничтожил это видео. Кто-то, обладающий доступом к охранному пункту, — при этих словах он посмотрела на Таната.

Если честно, вот этот его ледяной тон пугал особенно сильно. Лучше бы он кричал. Был бы хоть какой-то выплеск негативных эмоций. А так Аид копил их в себе. Концентрировал и преумножал. Рано или поздно они переполнят его, и тогда случится взрыв такой мощности, что все живое на многие километры вокруг будет уничтожено.

— Что охранник делал ночью в твоей комнате? — вкрадчиво поинтересовался Аид.

Я судорожно искала подходящее оправдание и не находила. Чем объяснить присутствие мужчины в спальне женщины? Конечно, есть правда про побег. Но это так себе объяснение. Оно взбесит Аида не меньше.

— Молчишь, — кивнул теламон. — Что ж, отлично. Мне не нужны твои оправдания. Я позвал вас сюда, чтобы наказать, а не ради болтовни. Ты, — он ткнул пальцем в мою сторону, — смотри внимательно. Так я поступаю с теми, кто обманывает меня.

Аид повернулся к Танату. Охранник дернулся, но с места не сдвинулся. Я не совсем понимала, что происходит. Все-таки Танат тоже теламон. Пусть Аид — главнокомандующий, это не делает его всемогущим.

Снова я просчиталась. Недооценила врага. А это хуже всего.

— Выстрели себе в висок, — произнес Аид, глядя в глаза Танату.

Мой взгляд метался между мужчинами. Почему Танат не пошлет Аида куда подальше? Почему он тянется к кобуре на поясе?

Теламоны привыкли подчиняться командирам. Субординация у них на первом месте. Но это было что-то другое. На лбу охранника выступил пот, его рука дрожала, когда он вытаскивал оружие из кобуры. Это был не просто страх. Мужчина будто сопротивлялся самому себе. Как если бы его тело ожило и действовало против его воли. Это походило на внушение. Но на теломонах оно не работает. Не так ли?

— Что ты делаешь? — я бросилась к Танату и схватила его за руку. Буквально повисла на ней, но рука с зажатым в ней пистолетом все равно продолжила подниматься к виску. Впрочем, наши с Танатом совместные усилия ощутимо замедлили процесс. — Прекрати!

— Он не может, — послышалось сзади.

Я обернулась к Аиду. Он, склонив голову на бок, с интересом наблюдал за развитием событий. Словно естествоиспытатель за жизнью насекомых.

— Что вы с ним сотворили? — спросила я.

— Внушил.

— Но как? Он же теламон!

— А я — Заклинатель. Единственный теламон, способный воздействовать внушением на своих соплеменников.

Рада рассказывала мне о Заклинателях. Они практически живые боги среди теламонов. Рождается такой всего один на поколение, а это значит, что равноценных соперников у Аида попросту нет.

— Остановите это, прошу, — я все еще пыталась не дать Танату вышибить себе мозги. Он тоже сопротивлялся внушению, аж весь покрылся испариной. Но дуло пистолета уже было опасно близко к виску. — Вы же не убийца!

— С чего ты это взяла? — равнодушно переспросил Аид.

И правда с чего? Именно в этот момент с моих глаз спала пелена, и я увидела главнокомандующего таким, каков он есть. Я, наконец, поняла, как ловко он притворялся все это время, манипулируя моими эмоциями, а сам ничего не чувствовал.

— Я думала, в вас что-то есть, — произнесла я. — Но вы пустышка! Все ваши эмоции — блеф. Вы прикидывались, чтобы обмануть меня.

— Все верно, — кивнул он. — Я рад, что ты меня раскусила, и в притворстве больше нет нужды. Я снова могу быть собой.

— Бесчувственным засранцем? — я нарочно отвлекала Аида разговором. Пока он сосредоточен на мне, Танату легче бороться с внушением.

— Не ругайся. У моей жены должны быть идеальные манеры.

— Я никогда не выйду за вас!

— Мне жаль, сладкая, но я не тот, кому можно отказать.

Он вдруг шагнул ко мне. Так быстро, что почудилось, будто он просто исчез в одном месте и появился в другом. Опасный, голодный хищник, нацеленный на меня. Я едва не взвизгнула. Когда Аид стоял так близко, меня мутило от страха.

В попытке достучаться до теламона, я сказала:

— Между нами ничего не было. Клянусь!

— Тогда зачем он приходил к тебе в спальню? — сощурился Аид.

Я глянула на Таната. В его глазах был такой ужас, что сердце сжималось. В конце концов, он рисковал ради меня. Это я виновата, что он попал в передрягу. И его кровь будет на моих руках, если я каким-то чудом не остановлю Аида.

— Я хотела сбежать от вас. Понятно? — сказала прямо ему в лицо. — И он мне в этом помогал.

— Почему он? — уточнил Аид.

— С ним получилось договориться, — втягивать в разборки сестру я не собиралась, а потому сочиняла на ходу.

— Хочешь сказать, что ты до сих пор девственница? — теламона, кажется, волновало только это.

— Да! — выкрикнула я. — Да, черт побери!

— Садись на стол. Я должен убедиться.