Обученный эмпат держит контроль даже во сне. Её первые, инстинктивные щиты, которыми когда-то Агата закрывалась от бьющей по нервам активности, были доведены до идеала тренировками у Спутников. Единственный за последние годы случай неконтролируемого сброса пришёлся на момент падения в обморок после пребывания в руках имперской СБ.

Но даже под всеми щитами Агата кое-что могла. В частности, она вдруг поняла, что в номере кто-то есть. Мало этого, поблизости вообще было ненормально много народу для полупустого отеля. Девушка раскрылась, сканируя окружающее пространство.

Действительно, людей вокруг хватало с избытком, эмофон был смазанным из-за многокомпонентности. Правда, особой враждебности она не ощущала, вокруг бурлила сложная профессиональная деятельность. Но мало ли на свете персонажей, в чьи профессиональные обязанности входит, в частности, отъём жизни у ближнего или ограбление его в пользу дальнего… и оружие осталось в комнате… чёрт!

Однако дальше раздумывать не стоило: у тех, кто был сейчас в ее номере, начали проскальзывать тона нетерпения. Потуже затянув пояс короткого, едва до колен, халата, Агата резко распахнула дверь, с силой отбрасывая тяжёлую створку к стене справа. Из-за наткнувшейся на препятствие двери раздался вполне ожидаемый сдавленный вопль.

Девушка выскочила из ванной, захлопнула дверь и прихватила начавшего сгибаться мужчину – как удачно расположены здесь дверные ручки! – таким образом, чтобы он послужил ей щитом. Пистолет из его поясной кобуры перекочевал в правую руку Агаты, но больше ей сделать ничего не удалось.

Не потому, что она не успевала – это ещё вопрос, кто чего не успел бы в данной ситуации. Просто доктор Ставрина внезапно осознала, что и тот, кем она прикрывается, и один из двух мужчин, расположившихся в комнате, одеты в полицейскую форму. Третий был в штатском, но это ничего не меняло. Копы – они копы и есть. Как ни одень. Да и эмофон соответствовал…

– Какого чёрта вы забыли в моей комнате, господа? – любезно поинтересовалась Агата на интерлингве. Пистолет она пока и не думала опускать, да и левая рука весьма твердо прихватывала горло живого щита. Мало ли кто как одет, какое производит впечатление и какой эмоциональный ряд демонстрирует. Пусть-ка представятся по всей форме… дурачьё.

Мужчина в штатском, у ног которого стоял ее саквояж, подчеркнуто медленно запустил два пальца во внутренний карман полотняного жилета и вынул удостоверение. Попав в руки владельца, карточка засветилась, а над ней возник миниатюрный дисплей с информацией.

– Детектив Тревор Хартман, криминальная полиция Рейвен-Сити. Мисс Ставрина?

– Угу. Я – Агата Ставрина, и полицию я не вызывала. Так я повторяю свой вопрос: что вам здесь нужно?

– Мисс Ставрина, прошу вас, опустите пистолет и перестаньте душить моего подчинённого, – в голосе детектива звучал неприкрытый сарказм с ноткой угрозы.

Агата криво усмехнулась, но выполнила просьбу, изрядно отдающую приказом. Только теперь она разглядела беднягу, которого отоварила дверью. Полицейскому не повезло, причем весьма основательно: помимо удара дверной ручкой, пришедшегося ниже живота, у него был серьёзно разбит (если не сломан) нос. А не хрен сутулиться! Осанка – лицо джентльмена!

Протянув рукоятью вперёд пистолет второму из одетых в форму мужчин, девушка опустилась в свободное кресло и требовательно уставилась на Хартмана.

– Вы не ответили на мой вопрос, детектив.

Тот разглядывал ее с ухмылкой, с трудом балансирующей на грани скабрезности, но Агате-Собеседнице было не привыкать, и, наконец, коп решил перейти к делу.

– Думаю, мы не станем выдвигать против вас обвинение в нападении на полицейского, находящегося при исполнении… – начал он.

– Да уж не стоит. Только людей смешить… – проворчала Агата себе под нос.

– …потому что существует более серьёзный вопрос. Около часа назад работающий в отеле детектив принял анонимное сообщение, в котором предлагалось заглянуть в один из номеров. Проверка ещё никому не вредила, да и инструкция на такие случаи прописана чёткая… в общем, в номере 307 был обнаружен труп мужчины.

Детективу Хартману было тридцать пять лет, семнадцать из которых он проработал в полиции. Чин, не слишком значительный для его возраста, был тем максимумом, на который Тревор, не имея ни денег, ни связей, мог пока рассчитывать. Годам к сорока он станет лейтенантом – наверное, – а пока надо делать всё, чтобы не испортить себе карьеру, какой бы там она ни была.

Сегодняшнее дело было ему не по душе. Хартман вообще не любил анонимных доносов, а, кроме того, ему не нравилось то, как выглядело на первый взгляд это происшествие. Слишком очевидно, слишком нарочито, что ли? А вот мисс Ставрина – доктор Ставрина! – которая по всем признакам была главной кандидатурой в подозреваемые, наоборот, понравилась ему сразу. Как она Ройса, а?! Блеск! И его, Хартмана, намеренно наглую усмешку проигнорировала с поистине королевским спокойствием…

Тем не менее, будучи профессионалом, детектив внимательно наблюдал за реакцией женщины. И если он хоть как-то научился разбираться в людях за время службы, мисс Ставрина была тут ни при чём. Она побледнела так, словно из ее тела разом исчезла вся кровь до последней капли, резко втянула воздух сквозь зубы и оперлась о столик кулаком правой руки. Если бы Тревору Хартману сказали, что в комнате присутствует кто-то невидимый, сию секунду со всего маху обрушивший на плечи девушки что-то тяжёлое, он бы не удивился. Совсем.

– Вы… вы говорите о мистере Деснице?! – выдавила она наконец.

– Пока мы не уверены. Камерам слежения не всегда можно доверять, на этом этаже они и вовсе не работают, а принимавшая вас смена служащих уже разъехалась по домам. Одно можно сказать точно – этот человек не местный, в планетарной базе данных его нет. Конечно, мы пошлем межпланетный запрос, однако для получения ответа потребуется время. Извините, мисс, но нам нужно, чтобы вы и мистер Кондовый опознали тело.

– Опознание… да, конечно. Полагаю, нет смысла просить вас выйти, чтобы я могла одеться? – девица удивительно быстро пришла в себя. Лицо по-прежнему было бледным под загаром, но голос уже не дрожал.

– Увы, мисс, это действительно бессмысленно. Мы не уйдём.

Почти любая другая женщина на месте мисс Ставриной закатила бы истерику, но эта дамочка только равнодушно пожала плечами и практически твердым шагом прошествовала под ненадежное прикрытие дверцы шкафа. Шкаф Хартман успел проверить, пока она плескалась в душе, и пистолет сейчас был у Марлоу. В остальном же там не было ничего, что могло бы сойти за оружие.

Доктору Ставриной понадобилось меньше минуты, что, с точки зрения детектива, свидетельствовало о незаурядном умении расставлять приоритеты и не терять времени понапрасну. По истечении этого времени она появилась снова, облаченная в рубашку с коротким рукавом и легкие брюки, заправленные в ботинки, которые сами по себе стоили не меньше месячного жалованья Тревора. Она была богата, неоправданно богата, эта девица, прилетевшая на странном корабле со странной планеты. Но Хартман не позволил раздражению взять верх. Богата, да. А что толку? Все рано или поздно попадают под раздачу, и сегодня это случилось с бортовым врачом корабля «Sunset Beast».