ее! Не убивал! Ничего мне не пришьешь! Урод! Пусти! — кричал он, глядя в глаза Марусе.

— А что? Что ты с ней сделал, почему она потом в реке утонула? — спросила Маруся, встав на колени и наклонившись к самому его лицу.

— Ничего! Ничего я ей не сделал! Что вы меня тут разводите! Ничего я не сделал! Она сама мне отдалась! Сама!

— Ты изнасиловал ее? — дошло до Маруси. — Изнасиловал мою сестру?

— Она дышала! Дышала! — не слышал ее слов Егор. — Я не убивал! Я только бросил… рядом, рядом с водой! Не в воду! — И Егор расплакался, словно превратился в маленького провинившегося мальчика, которого должны выпороть за мелкий проступок.

— Не уходи, Маруська! Не в воду... Она дышала, клянусь тебе!

Но Маруся перешагнула через человека, которого еще пять минут назад считала своим будущим мужем, и ушла в дом.

— Ты с ним разберешься? — спросила Ленка у Володи, не глядя на Егора.

— Да, сейчас ребята мои подъедут, заберем его к нам в отделение на серьезный разговор.

— Хорошо.

Ленка вошла в избу вслед за Марусей и увидела, что та плачет на груди у матери.

— Ты правда ее видишь? — спросила Маруся Ленку, когда заметила ее присутствие.

Было понятно, что речь идет о мертвой Наташе.

— Правда, — ответила Ленка.

— Она здесь?

— Она рядом с тобой. Гладит тебя по волосам.

Маруська положила свою руку поверх призрачной руки сестры и закрыла глаза. Мать девочек, тетя Шура, тоже тихо плакала, ее сердце чувствовало рядом погибшее дитя.

— Скажи Наташе, что я люблю ее. И никогда не забуду… — попросила Маруся Ленку. — А еще… скажи ей спасибо. Пусть уходит. Она позаботилась обо мне. Дальше я справлюсь, обещаю. Я повзрослею, вычеркну из своей жизни этого гада и буду жить счастливо.

Ленка кивнула. Наташа и так слышала слова Маруси.

Мать обняла живую дочь. А мертвая Наташа обняла их обеих. Затем ее облик стал тоньше и прозрачнее. На женщин дыхнуло свежим ароматом летнего поля, и призрак покойной сестры исчез. Навсегда.

— Она знает, что ты справишься. Она ушла на небо, — сказала Лена Маруське.

История 7.  Мальчик у дороги

Ленке нравилось работать на заправке. Светлый торговый зал с панорамными окнами, аромат свежей выпечки, которую они продавали, запах кофе. Нравилось разглядывать лица незнакомых людей, слышать ничего не значащие разговоры, комплименты. Она любила фантазировать, кто из водителей откуда едет и к чему стремится.

От заправки до Клюквина километров пять, а до ближайшей деревни на трассе — около восьми. Это не так уж и далеко, тем не менее местные жители редко здесь появлялись. Но только не мальчишки от семи до пятнадцати лет. Этих тянуло сюда так, будто Ленка ежедневно раздавала им леденцы. Можно было бесконечно наблюдать, как проносятся по трассе дорогие иномарки, словно взрослые перекидываться умными фразами про карбюратор или свистящие тормоза, а иногда и денег подзаработать, помыв окна машин. Ну а потом и купить на них что-нибудь вкусненькое, пока мамка не видит.

Так что Ленка совсем не удивилась, когда заприметила у бензоколонок еще одного восьмилетнего паренька.

Он приходил обычно на закате, о чем-то разговаривал с шоферами и уходил. В зале не показывался, ничего не клянчил, Ленка не придала никакого значения его появлению. Разве что удивилась, что одет мальчишка очень неопрятно и носит одну и ту же выцветшую зеленую майку с динозавриком.

Как-то раз она вышла на работу после выходного, и Тамарка, которую она меняла по вечерам, рассказала ей странную историю. Якобы один водитель уже расплатился и собирался уезжать, а потом вернулся к кассам, купил бутылку воды и попросил Тому передать ее мальчику в зеленой майке.

— Я его спрашиваю: «Какому мальчику?» Он отвечает: «У вас тут на заправке был, спрашивал, где его мама, и просил попить». Мужик его прогнал сначала. А потом, видно, совестно стало, вот и решил воды ему передать. Только мальчика-то и нет. И не было. Я ради интереса по камерам проверила. За все время, что мужик этот у нас на заправке провел, никакой мальчишка к нему не подходил. Хотя в какой-то момент мужик как будто с кем-то разговаривал, только рядом — никого. И я вот думаю: больной он, что ли? Или, может, переутомился в дороге? Даже разволновалась, как он в таком состоянии машину вести будет.

Ленка удивленно вздернула брови, но осмыслить услышанное времени не было — торопилась принять смену, у кассы уже собралось человека три. А чуть позже, когда на дорогу спустились сумерки и зажглись фонари, она снова заприметила мальца в выгоревшей майке с динозавриком. Как и раньше, тот болтал с кем-то из водителей на улице.

«Ох и не боятся же матери отпускать таких мелких гулять по трассе, — мелькнула у Ленки мысль. — Не дай бог, попадется какой-нибудь злодей, посадит его в машину — и поминай как звали».

Ленка пробила чек за бензин еще одному посетителю и снова увидела мальчика. Теперь он сидел на высоком бордюре на территории заправки и печально смотрел в сторону дороги вслед проезжающим авто. Интересно, это не про него ли Тамарка рассказывала? Хотя… странно как-то — паренек вроде самый обычный. Но Тамарка говорила, что его не было видно на камерах, а мужик сам с собой разговаривал.

Подозрения закрались в голову, и Лена тоже решила посмотреть, что там видно на камерах видеонаблюдения. Нажала на компьютере пару кнопок и с удивлением обнаружила, что ребенка и впрямь нет на изображении. Между тем своими глазами мальца видела не только она, но и еще один водитель, к которому тот зачем-то подошел.

Как такое может быть?

Ленка осмотрела зал, убедилась, что никого нет, а касса заперта, и вышла на улицу.

Мужчина уже садился в свое авто и собирался уезжать.

— Простите! — окликнула его Ленка. — А чего хотел от вас мальчик?

— О, не переживайте, он не попрошайничал. Спросил, как называется марка моей машины, и ушел. Его родители здесь, рядом? — Мужчина сел за руль, но оставил дверь открытой.

— Он не просил воды?

— Нет. Я же говорю, он совсем ничего не просил. — Водитель пожал плечами.

— Мальчик в зеленой майке? С динозавриком? — Лена спрашивала и оглядывалась по сторонам в поисках ребенка.

— Ну да… — Мужчина закрыл дверь и завел машину, давая понять, что больше ему сказать нечего.

Паренек испарился с заправки. Ленка вернулась в зал. «Интересно… Надо будет подойти поболтать с мальчиком,