— Ты заслужила это, Ракель.

Одна рука скользит к моему лицу, и каждый раз, когда он так нежно прикасается ко мне, это пробуждает мое безумное желание к нему, вьется теплом костра, который он разжег в ямке моего живота.

— Такая женщина, как ты, заслуживает того, чтобы с ней так обращались каждый день. Никогда не забывай об этом. — Его костяшки пальцев опускаются к моим губам. — Знай свою ценность, детка, потому что я знаю.

Мое сердце делает беспорядочные шаги, присоединяясь к моему желудку.

Смогу ли я оставить тебя?

Почему мои родители не могли заставить меня выйти замуж за него? Я бы точно была согласна. Не знаю, относится ли он так к каждой женщине, которой посчастливилось быть с ним, но я рада, что нахожусь рядом с ним. Приятно быть с мужчиной, который не пытается причинить мне боль, для разнообразия. Он улыбается, как будто услышал мои мысли.

И когда он ведет меня в очередном танце, я бесстыдно хихикаю, когда он кружит меня один раз, прежде чем я снова прижимаюсь к нему — тело к телу, сердце к сердцу, душа к душе. Как будто мы создаем нашу собственную музыку. Нашу собственную лирическую связь. Но когда музыка наконец закончится, когда слова перестанут кружиться вокруг нас, я не знаю, где окажется каждый из нас.

Подхватывается другая песня, и мы словно поглощены друг другом. Прикосновения, ощущение наших рук и тел, все это… это ошеломляет. То, что мы сегодня с ним, каким-то образом сблизило нас.

Когда песня заканчивается, моя голова опускается на его плечо, и он целует мои волосы.

— Я уже говорил, как красиво ты выглядишь в этом белом платье?

Я поднимаю голову с ухмылкой.

— Думаю, ты упоминал об этом до и после того, как поцеловал меня.

— Мы целовались? — Он наклоняет голову набок, его губы причудливо изгибаются. — Когда?

Я закатываю глаза от смеха.

— Ты идиот.

— Только когда ты рядом. — Он прикусывает нижнюю губу, его гипнотизирующий взгляд ползет по моему лицу, возбуждая меня до предела.

— Как насчет того, чтобы напомнить мне, детка? — спрашивает он, его тон испепеляет. — Хороший ли это был поцелуй?

Мои соски затвердели под тугими путами шелковой ткани.

— Это было прекрасно, — хрипло говорю я, вспоминая, как он стащил меня с последней ступеньки, как только я спустилась в платье, которое он мне купил.

— Опиши это. — Он смотрит на мои губы, прикрыв глаза. — Не упускай ни одной детали.

На этот раз я сама протягиваю руку к нему, и щетина на его челюсти касается моей ладони. Я пристально смотрю в его глаза, большим пальцем провожу по его губам, сильно желая почувствовать их.

— Может, я покажу тебе?

И тогда я делаю это. Я захватываю его губы своими, и самый эротичный рык вырывается из этого мужчины, а его рука опускается на мой затылок, музыка давно забыта. Наши губы расходятся в исступлении, его язык совершает торопливые круговые движения, по моему, а руки впиваются в нашу одежду.

Мои длинные ногти касаются задней части его рубашки, выдергивая темную рубашку на пуговицах из-под его черных брюк, он втягивает мой язык, пока я стону. Мои ногти впиваются в его спину, от ощущения его гладкой кожи на кончиках пальцев мое сердце колотится, а тело кричит о большем. Он стонет, когда я позволяю ногтям вонзиться глубже, обожая эту сторону себя, о существовании которой я даже не подозревала.

Его руки оказываются под моей попкой, и подымают в воздух, мои бедра обхватывают его талию. Наши губы не размыкаются, поцелуй становится все более интенсивным, и я не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я. Он опускает меня на прохладную траву, его толстый член натирает круги на моем больном клиторе через тонкую ткань трусиков.

— Прикоснись ко мне, — умоляю я, мой голос настолько нуждающийся, что я едва узнаю его. — Я хочу почувствовать твои руки на себе.

Это глупо. Я знаю это. Я привяжусь.

Но прямо сейчас моя рациональная сторона исчезла. Я хочу Данте так, как будто каждый мой вздох — его, а каждый его вздох — мой.

— Ты уверена? — спросил он, его брови изогнулись от голода.

— Ты не похож на человека, который спрашивает разрешения.

— Я не такой. — Он проводит губами по моим губам. — Но у тебя я спрашиваю, детка.

— Прикоснись ко мне, пожалуйста. Я никогда не хотела, чтобы меня трогали так сильно, как хочу, чтобы трогал ты.

— Блять, — рычит он сквозь стиснутые зубы.

Внезапно его рука медленно скользит от моего колена вверх к внутренней стороне бедра. Палец цепляется за мои стринги, грубо дергает их в сторону, открывая меня прохладному воздуху.

— Я думал об этой киске с тех пор, как встретил тебя.

— Да, — хнычу я, когда он проводит двумя пальцами по каждой стороне моего влажного лона, стараясь избегать моего клитора.

— Мне было интересно, как тебе нравится, когда тебя трахают, — продолжает он. — Грубо? Нежно? Или то, и другое?

Кончик его пальца входит в меня, проникая внутрь на дюйм.

Мое дыхание учащается, мои стенки сжимаются вокруг него.

— Я хотел узнать, какая ты на вкус. — Он опускает свой рот к моей шее, дразня мочку уха зубами, пока он полностью входит в меня, медленно скользя вперед и назад.

— Данте, пожалуйста, — простонала я с отчаянием.

— Мм, мне нравится, как звучит мое имя на этих красивых губах. — Он поворачивает свой палец внутри меня. — Скажи это снова, и на этот раз скажи мне, как ты этого хочешь.

Его губы осыпают поцелуями мою шею, пока он растягивает меня другим пальцем.

— Да, вот так! Трахни меня, как ты трахаешь других женщин, — умоляю я, зная, что намочила его пальцы.

— Нет никаких женщин, кроме тебя, жена. — Он делает толчки в меня и обратно, на этот раз сильнее, попадая в мою точку G так глубоко, что у меня перед глазами мелькают звезды. — А теперь скажи мне, как я должен заставить тебя кончить?

Мое сердце бешено колотится, и то, как сильно я возбуждена, заставляет меня сказать ему, чего я действительно хочу.

— Ртом, — признаюсь я. — Пальцами. Жестко. Я хочу… я никогда…

Но прежде чем я успеваю сказать ему, что три парня, с которыми я спала в прошлом, совсем не были грубыми, что я хочу, чтобы кто-то был таким, мои бедра взлетают в воздух и оказываются на его плечах, а его лицо оказывается в сантиметре от моей киски.

— Если грубость — это