Два пальца с силой вонзаются в меня.

— Если подумать…, — хрипит он. — Я хочу, чтобы ты кричала. Я хочу услышать, какая ты маленькая шлюшка.

Я закусила нижнюю губу, с трудом подавляя стоны от того, как он двигается во мне, так глубоко, так сильно. И эти грязные разговоры заставляют мою киску судорожно сжиматься вокруг него. Мне почти все равно, кто слышит. Я нахожусь под таким блаженством от эмоций, что готова позволить им всем смотреть, как меня трахают.

Его большой палец обводит мой клитор, когда он торопливо двигается, его дыхание горячо и тяжело отдается на моей шее, а его рот дразнит меня страстными поцелуями. Его толстый член упирается мне в живот, и от осознания того, что он тверд для меня, что я возбуждаю этого великолепного мужчину, мне хочется упасть на колени и смотреть, как каждый его дюйм входит в мой рот.

— Они знают, что происходит, — предупреждает он. — Мои мужчины знают, что я держу руку на этой сладкой киске. Держу пари, они хотят попробовать.

Он трахает меня без пощады. Без страха.

— Жаль, что я не делюсь. — Он загибает пальцы глубже, потирая мою точку G, в то время как его грязные слова выманивают огонь из моей сердцевины.

Мое тело принадлежит ему, чтобы командовать, чтобы владеть им.

— Я должен трахнуть тебя прямо здесь на земле, чтобы они все увидели, как сильно ты любишь мой член.

— Данте, пожалуйста. Быстрее, — умоляю я. Я больше не могу выносить эту пытку.

Он крутит меня, поднимая вверх, так что моя спина прижимается к земле, а задница находится в воздухе, в то время как мои икры обхватывают его поясницу.

— Что ты… Боже мой! — Я задыхаюсь, когда его пальцы снова проникают в меня, новая позиция еще лучше, чем предыдущая.

Меня больше не волнует, кто меня видит. Мои мысли где-то далеко, где существуем только он и я. Он проталкивается еще глубже, а мои стенки сжимаются вокруг него, чтобы выжить.

Он двигается быстрее, его глаза цепляются за меня. Удовольствие нарастает, мой центр пульсирует, и с еще одним толчком его пальцев я кончаю.

— Данте, да! — кричу я, мое дикое дыхание вплетается в мой голос и затмевает ритм мелодии, льющейся из динамиков.

Его движения замедляются, когда я спускаюсь с высоты, и его пальцы неохотно вытаскиваются. Он наваливается на меня всем телом, другой рукой хватает меня за волосы и дергает назад, когда его губы захватывают мои в жестоком поцелуе.

Кусают.

Сосут.

Мы оба стонем от удовольствия.

Захваченные.

Он отстраняется совсем немного и рычит, засовывая пальцы, которые только что были внутри меня, в рот и обсасывая их, прежде чем снова поцеловать меня с новой страстью.

Обе руки запутались в моих волосах, он наклоняется и целует меня глубже.

— Я думаю, мы нарушили все условия твоего контракта, — шепчет он мне в губы.

— Осталось нарушить еще одно, — вздыхаю я, так сильно желая, чтобы он был внутри меня.

— Тогда, может быть, нам стоит подняться наверх и посмотреть, что еще мы можем нарушить.

Я задыхаюсь, нервы сжимаются в животе, а глаза немного расширяются.

— Мы не должны этого делать, если ты не готова. — Он целует край моих губ, и ощущение покалывания пробегает по моим рукам. — Ты у меня на три месяца. Времени для этого достаточно.

— Ты говоришь так, как будто ты контролируешь ситуацию больше, чем я, — хриплю я.

Я хочу его, но я также нервничаю из-за этого.

Он поправляет себя, позволяя мне встретиться с ним взглядом. Его рука опускается на мою, и наши пальцы сплетаются.

— Поверь мне, это не так. Я делаю все возможное, чтобы уважать тебя, но я не уверен, сколько могу еще вынести, детка. — Он целует другую сторону моих губ. — Я еще никогда никого так сильно не хотел.

Моя грудь становится тяжелой, мое сердце весит миллион фунтов.

— Я тоже.

Он касается моей щеки, его взгляд пронизан эмоциями, и мы молчим, просто глядя друг на друга. У меня щиплет глаза от переполняющего чувства такой сильной связи с кем-то.

— Давай поднимемся наверх и высушимся, а потом поужинаем, — говорит он. — У меня сегодня деловая встреча, и я хочу провести с тобой немного времени, прежде чем уйду.

— Тебя не будет всю ночь?

Пожалуйста, скажи «нет».

Я хочу, чтобы его руки обнимали меня, пока я засыпаю. Хоть раз я почувствую себя в безопасности.

— Наверное, да.

— О. — Я опускаю взгляд, не в силах скрыть разочарование.

— Эй… — Он поднимает мое лицо вверх пальцем. — Но я обещаю, что сегодня вечером в меня не будут стрелять. — Он подмигивает.

— Это было бы неплохо. И я надеюсь, ты принимаешь свои антибиотики. Не заставляй меня считать их.

— Обещаю. — Он отдает честь. — Я был хорошим маленьким мальчиком, слушая своего сексуального доктора.

— Заткнись. — Я игриво прихлопываю его, подрагивая губами.

Он сжимает челюсти и делает глубокий вдох.

— Еще раз так сделаешь, и я трахну тебя прямо здесь, прямо сейчас.

Я задыхаюсь, сглатывая внезапный комок в горле.

Я хочу этого, хочу сказать я.

Но я держу эти слова при себе, зная, что, переспав с ним, я буду хотеть его еще больше.

Но я знаю, что это скоро произойдет. Я просто должна придумать, как не влюбиться в него, когда эти три месяца закончатся. Мне нужно держать свое сердце под замком, где он не сможет его найти.

Мое тело — это все, что я позволю ему получить.

ГЛАВА 11

ДАНТЕ

Я попал.

Ракель завладела чем-то внутри меня. То, что я никогда не хотел ей давать. Она начинает нравиться мне слишком сильно. Потребность трахнуть ее стала всем, о чем я могу думать, но это еще не все. Я начинаю заботиться о ней, а я не могу этого делать.

Все это осенило меня сегодня, когда я был на работе, когда я не мог, блять, дождаться, чтобы увидеть ее. Потом в бассейне, когда она бросилась в воду, это безумное чувство сильного беспокойства яростно вцепилось в меня. А когда мы целовались, я не хотел, чтобы это прекращалось.

Почему с ней так легко, ведь она — последняя женщина на земле, которую я должен желать?

Ее похищение никогда не было просто местью. Когда я следил за ней, я видел, какой несчастной она была, когда никто не смотрел. Я чувствовал это в своих костях, ту боль, которую она переживала в одиночестве. Я больше всего на свете хотел помочь ей. Но я